34
В натопленный холл Руслан вместе с клубами тающего тумана принес беремя колотых дров. Пройдя мимо сдвинутых столов, он вывалил поленья около жаркой печи, где Лешка возился с безжизненным роботом.
– Сухие? – Лешка дернулся от громкого стука.
– Сухие. У Филиппа взял.
– Он в курсе, или опять хай поднимет?
– Этот македонский с утра на морозе наорался, теперь только шипит, – глаза Руслана постепенно привыкли к потемкам холла, и он радостно заметил: – Наш слизняк уже позеленел!
– Пока только зеленеет, – согласился с ним Алексей.
Со второго этажа спустился Сергей.
– Нет, он теперь просто бледный, но начал отхаркивать мокроты.
– Мы про робота, – уточнил Руслан. – Михалычу диагноз поставили?
– Авитаминоз, иммунодефицит и старость. Без робота и анализов точнее не получится, а без Саркофага его будет трудно вылечить.
Неожиданно робот покрылся светло-зелеными полосами и чудовищным мутным басом с дребезжанием стал напевать аккорды Бетховена в рок переделке.
– Цыц, железяка! – остановил жуткую музыку Руслан.
– Он решил, что мы хотим послушать песню, – пояснил Лешка.
– Музыкальный автомат нам пока не нужен. Выжимай из него мед эксперта. – Руслан подкинул пару поленьев в печь. – И как раньше люди сами себя лечили? А теперь без роботов “трудно”.
– Так миллионы недолеченных больных при этом дохли, – напомнил товарищам Лешка. – А нас тут всего четверо.
– И мы все умрем! – выдал с безмерной горечью слизняк и опять позеленел.
– И этот нахватался пессимизма, – безнадежно махнул рукой Руслан. – Главное, чтобы Филипп никаких древних шаманок больше не таскал. Не пускайте их, а то затравят старика.
– Пока робот не прочухался, кота бы лечебного Михалычу подсунуть. – Сергей уселся верхом на лавку, как на коня.
– И собаки сторожевые нужны.
– Не люблю этих пустобрешек. – Руслан присел рядом на табурет.
– Не надо здесь свои фобии выставлять. Собаки не росомахи, они своим хозяевам веками жизнь спасали. Мой род не прервался только потому, что у матери прадеда сторожевой пес был.
– Расскажешь? – Лешка от любопытства засучил ногами.
Сергей переглянулся с Русланом, но решил поделиться старой семейной историей.
– Владимиру лет пять тогда было… и жили они под Сталинградом, в доме его бабушки. Однажды утром он увидел, как на улице за штакетником блестят немецкие каски. Какие у наших солдат бывают, он знал. Его отец летом прибегал из части на ночь. Без ружья, но с каской. Город тогда начали сильно бомбить.
– Налеты на Сталинград в августе сорок второго?
– Скорее всего. Потому что отец поутру сильно ругался с его мамой и с бабушкой. Он хотел, чтобы они ушли за Волгу к его родне. – Сергей подался вперед, вцепившись в лавку. – Две бабы с дитем и через Волгу… не смогли.
– Да их там и не пускали… по приказу. – Лешка хотел озвучить номер приказа, но передумал.
– И вот пришли немцы. Во двор заходили медленно, с опаской. Собака начала на них лаять. Мать с бабкой кинулись прятать козу и свинку… кто ж думал. А Володя успел рассмотреть этих озверевших душегубов и быстро заполз в собачью будку. Пес тоже понял: пришли твари с ружьями. Залез в будку и прикрыл собой ребенка. – Сергей сглотнул, посмотрел на внимательного пацана и пропустил часть трагической истории. – Когда фрицы из дома тащили тело бабушки за ноги, ее голова стучала о каждую ступеньку крыльца. Этот стук преследовал Владимира до конца жизни. Пес не выдержал и начал рычать громко и зло, до хрипоты. Его тут же пристрелили. Наверное, из пистолета, потому что пули застряли в мертвой собаке.
