Голоса слышались из места, которое когда-то было складом за торговыми залами. Дверь давно повалилась на пол, и Эмиль прокрался вдоль стены. Прижался к ней. И вот теперь мог слышать слова.
– Где сумка? – почти орал злобный голос, незнакомый Эмилю. За вопросом последовал удар и хныканье.
– Да не знаю я! Не было там сумки! Это все билет. Билет!
Эмиль вздрогнул. Билет! Вот оно, это слово. И голос очень знакомый. Конечно, Чака здесь не может быть, что бы он тут забыл? Но голос очень похож!
Выглядывать и показываться в дверном проеме не хотелось. Эмиль вынул телефон, включил камеру и высунул ее в проход. Несколько секунд видео остались в памяти телефона. Это хватит, что бы понять, что происходит внутри.
Несколько секунд видео, на котором здоровяк в черном костюме бьет Чака-Кляксу по лицу. Лицо и правда скоро будет похоже на кляксу! Когда на нем проступят синяки, родимое пятно на шее покажется белым на их фоне.
Здоровяк стоял спиной к двери, и Эмиль выглянул в проход.
– Что за билет, ты чего меня, кинуть хочешь? – орал здоровяк.
– В кармане! Билет! В кармане, в рубашке! Билет. Лотерейный!
– На хрена мне твой билет?
– Да тот самый билет! – завизжал Чак. – Главный выигрыш, это ж миллионы! Мои!
Здоровяк опустил руку и разжал кулак. Сунул пальцы в карман рубашки, вытащил кусочек бумаги.
– Ты придурок? Билет-то новый! Розыгрыша еще не было, еще ни хрена никто не знает, кто выиграет! Что у тебя за наводки такие? Ты какие-то схемы с лотереями мутишь, что ли?
– Он выиграет! Я знаю. Я будущее видел!
– А, вот оно что! – притворно уважительно протянул Миллер. – Ясновидящий, да?
Он смял билет в кулаке и щелчком отправил его в лицо Чака.
Эмиль прикинул вес камня в руке. Кинуть его в затылок здоровяка? Или попытаться подкрасться ближе и ударить?
– А вот предскажи-ка мне, о ясновидящий! – продолжил Миллер, почти по-дружески, и запустил руку под полу пиджака.
– Вот если я решу прострелить тебе ногу… – он вынул руку обратно, и теперь держал в ней пистолет.
– …то правую? – он прижал пистолет к правому колену Чака.
– Или левую? – пистолет сменил коленку.
– Или башку твою тупую? – заорал Миллер, и Эмиль вздрогнул, а пистолет уперся в лоб Чака. Чак всхлипнул, и крупные слезы потекли по его лицу.
Эмиль осторожно положил камень. Кидаться в драку с камнем против пистолета? Нет уж! Он снова вынул телефон. Жирный черный паук опустился на нитке перед его лицом, прямо на экран телефон
Эмиль снова вздрогнул, не издав ни звука, и махнул телефоном. Паук пролетел по высокой дуге, плюхнулся на пол уже за дверным проемом. Пара секунд тишины – и глухой удар подошвы по каменным плиткам пола. Кажется, паук только что закончил свою жизнь под ногой Миллера.
Очень тихо Эмиль отходил в сторону с телефоном в руке. И только когда расстояние показалось достаточным, набрал номер полиции.
– Я хочу сообщить о нападении! – прошептал он.
И добавил, на всякий случай:
– И убийстве!
