— Простите, Ваше Превосходительство, — незнакомец встал по стойке смирно, обозначил поклон, а после протянул ему два конверта. — Велели срочно передать.
Брат письма забрал, прочитал, что на них написано и, изрядно изумившись, вручил один запечатанный конверт мне.
— Олюшка, князь тебе написал... И мне... — задумчиво посмотрел на мужчину. — Случилось что-то?
— Нет, Ваше Превосходительство, — отрапортовали в ответ, — надеемся, что пока ничего.
18. 4.1
Я буквально пружинила от нетерпения. Хотелось здесь пергамент разорвать и посмотреть, что там начеркал будущий жених, но здравый смысл победил. Не читать же мне при Федоре?
— Да иди уже, — брат отмахнулся, — утром перед завтраком зайди ко мне, расскажешь, что Сергей написал.
— А ты? — вопросительно выгнула одну бровь.
Он ничего не ответил, просто указал на лестницу и помахал ладонью подгоняя.
Пришлось послушаться. Мужчины в этом мире невыносимые. Женщин за каких-то неразумных детей считают.
Вернувшись в комнату, я кинулась к кровати, где стояла небольшая лампа, светившаяся от артефакта. Зажгла ее, а потом уже сломала печать.
Фамильяр присел рядом, и интуиция или же мой дар подсказывали, что Воланд с грамотой знаком.
Быстро пробежалась по сухим, вежливым строчкам. Князь Долгорукий выказывал почтение, справлялся о моем самочувствии, желал добрых дней. Сообщил, что в ближайшее время я его не увижу. Его император отсылает на задание.
Сначала я обрадовалась. Задание. Долгое, важное, непростое. Значит, свадьбу можно отложить, а я, глядишь, со своими проблемами разберусь и вернусь домой, но... Дальше моя улыбка сходила на нет.
Сергей утверждал, что к празднику вернется. Обязательно вернется, что всю подготовку он на плечи матери переложил, а Федора попросил следить, чтобы две вдовы между собой сильно не поссорились.
Умно. И дело Антонине Михайловне с Екатериной Степановной нашел, чтобы на мне не отыгрывались, и в узде удержал.
Я грустно вздохнула. Расстроилась. И понятия не имела, по какой причине. Из-за свадьбы, что она состоится? Или из-за того, что князя долго не увижу?
— Подозрительно, Ольга, — забрался мне на колени Воланд, когда я отложила письмо. — Что-то явно произошло.
— А ты, случайно, не знаешь? — машинально погладила кота по гладкой шерстке.
— Нет, откуда? — фамильяр даже немного возмутился. — Расспроси об этом брата своего. С ним Долгорукий был бы более откровенен.
Мне подобная мысль тоже пришла в голову.
Так что спала я мало, тревожно. То и дело просыпалась из-за темных образов в голове. Снилось, будто на деревню какую-то страшные твари напали, а жителям отбиться нечем. В общем, утром я напоминала скорее бледную тень самой себя, чем здоровую, пышную девушку.
Позанималась, выпила кофе, которое мне услужливо Любушка принесла. Она удивилась, в усадьбе только князь этот крепкий напиток пил, а теперь и я еще.
— Рано ты, — Федор открыл мне дверь в свой кабинет и поглядел на часы. — Как с тобой Сергей Владимирович объяснился?
— Ты первый спрашиваешь, чтобы знать, можно ли мне информацию из твоего письма выдавать? — притихла я и лукаво улыбнулась. — Не таись, прошу.
И по плечу его погладила умоляюще.
Братик, не привыкший к ласке от сестры, открыл было рот, захлопнул через секунду, но не отстранился. Проводил к креслу, усадил, а потом устроился напротив.
Где-то за окном мелькнул черный хвост. Воланд, проныра пушистый, тренировался в навыках шпиона и разведчика.
