Читать онлайн avrelia nott - Свинцовый мотылёк

"Беги от опасности, - твердят они мне,

но что есть опасность, если не моя жизнь?"

Отец всегда говорил, что худшего места для жизни, чем Финнроуд — не найти, и насколько ироничным был тот факт, что я оказалась именно здесь. Пропитанном смрадом улиц городе, чьи ночи кричали от похоти и желчь греха притаилась в существах, называющих себя людьми. Что до меня? Я любила наблюдать за их жизнями куда больше, чем должное внимание уделять своей. По этой самой причине я и травлюсь крепкими сигаретами, и брожу на границе между жизнью и смертью почти семь лет.

Я втягиваю горький дым и бросаю окурок прямо с балкона в руки ветру, для которого он становится игрушкой. Некогда полноценная раковая палочка: скрученная, упакованная и проданная мне — стала ничем. Я хочу ассоциировать себя с ней и умудряюсь найти несколько сходств. Тем временем окурок ускользает от ветра и прячется в траве, где теперь будет дожидаться своего конца. Мне за него даже радостно.

Холодный ветер забирается под одежду и я обнимаю себя руками, пытаясь сберечь тепло под толстым свитером. Выходит скверно, поэтому я возвращаюсь в квартиру, которая обнимает меня теплотой батарей и методичным тиканьем настенных часов. Уже почти одиннадцать, значит, ждать недолго.

Взгляд цепляется за не заправленную кровать и внутри просыпается желание улечься под одеяло. Только эту роскошь я не могла себе сейчас позволить. Всё же ритм моей жизни значительно отличался от многих других жизней, и я удивляюсь, как ещё не развалилась. Наверняка прямо сейчас детки мирно спали, а те же самые детки постарше прятались под одеялами и смотрели видео с запрещённых сайтов, неумело познавая свои тела. Их родители сидели перед экранами телевизоров или предавались ругани, чтобы при свете дня продолжать отыгрывать свои роли в известной комедии об идеальной семье. Меня в это время ждала работа, которую и работой называть не стоило. К стажу её не припишут и особых заслуг мне ждать не стоило, но платили хорошо, а деньги в наше время решали практически всё.

Телефонный звонок вытянул меня из задумчивого состояния. Я поднимаю его со стола и читаю имя напарника с эмодзи рукопожатия в конце.

— Да, Крис, — говорю я, опережая его в приветствии.

— Привет, — его голос, как всегда, звучит бодрым. Пытаюсь вспомнить хотя бы один момент, когда он таким не был, и не могу найти ни одного подходящего воспоминания. — Как себя чувствуешь?

— Терпимо, — не правда и не ложь. — Ты уже там?

— Через десять минут буду на месте.

— Поняла. Тогда скоро увидимся.

— Тебе взять кофе? — Крис мешает моему желанию закончить разговор.

— Капучино без сахара.

— Ваш заказ принят, — отчеканил он, подражая голосу работника общепита, так что мне захотелось улыбнуться. В отличие от других моих знакомых, Крис имел одно преимущество. Ему всегда удавалось влиять на моё настроение и менять его, хотя я довольно колючая в этом плане. — До встречи.

— Ага, — бормочу я в ответ и завершаю звонок. Признаться честно, я терпеть не могу телефонные разговоры.

Мне хватает пары минут, чтобы собраться. К тому моменту, как Крис позвонил мне, я была уже давно одета. Разве что вместо толстого свитера я надела водолазку, а сверху накинула кожаную куртку.

— Что скажешь, Лилит? — я смотрю на собственное отражение в зеркале, подмечая тёмные синяки под глазами. — Продержишься ещё немного?

* * *

Я иду вдоль слабо освещённых улиц, становясь частью системы, в которой люди разделяли с ночью свои грехи. Витрины антикварных лавок, парикмахерских и кафетериев оставались позади, пока я не остановилась у одной из них, чтобы прикурить сигарету. Дым обжёг горло и мне не удаётся подавить улыбку. За окном кафе, у которого я задержалась, замечаю движение и становлюсь невольным зрителем проявлению алчности. Трое официантов столпились у кассы и пересчитывали наличные, пока четвёртый смахивал крошки со столов. Казалось, всё было вполне обычно, за исключением спрятанных купюр в карманах троицы. Четвёртого в игру не приняли, но я не вправе осуждать их за этот выбор.

На другой стороне улицы слышно звенящий смех, который отнимает моё внимание от официантов. Я подхожу к фонарному столбу и, прислонившись к нему, втягиваю дым посильнее. И снова я — невольный зритель.

Пять девушек много смеются, выползая из лимузина. Видимо, ноги плохо им подчинялись или всё дело было в неудобных на вид шпильках. Как только все из них оказываются на улице, лимузин уезжает, а девушки толпятся у двери ночного клуба, поправляя причёски. Я знаю, о чём думает каждая из них и какие мысли беспокоят их головы. Сегодня ночью они добровольно выставят себя на аукционе, и падут в руки того, кто предложит цену побольше. Я их не осуждаю. В конце концов — этот выбор был сделан ими.

— Печальное зрелище, правда?

Я не вздрагиваю от неожиданности. Мне хорошо знаком голос Элизабет, которую я вижу возле себя, когда отнимаю взгляд от тех девушек. Она мало чем отличалась от них, разве что работала в одиночку и пользовалась

большим спросом.

— Это их выбор, — я пожимаю плечами и втаптываю окурок в асфальт. Пальцы замёрзли от холода, поэтому я прячу их в карманах куртки. — Рада тебя видеть, Лиз.

— И я, Лилит, — лицо девушки светлеет, а пшеничные волосы спадают с её плеч на спину.

Элизабет обладала почти кукольной внешностью, которой владел не один десяток рук. К сожалению, среди них не было тех, кто мог бы приласкать её хрупкую душу. Не было и тех, кто не осудил бы род её деятельности. В этом плане мы с ней сильно друг от друга не отличались.

— Ждёшь кого-то? — спрашиваю я и смотрю на пронёсшийся мимо автомобиль.

— За мной вот-вот должны заехать, — Элизабет теряет прежнюю радость и её светло-голубые глаза меркнут под искусственным освещением фонаря. — А ты куда?

— На работу, — я никогда не говорила ей, чем именно зарабатываю себе на жизнь.

— Понимаю.

Ей хотелось, чтобы я задержалась и ещё немного поговорила с ней, но мне нужно было идти.

— Будь осторожна, Лиз, — я считаю правильным сказать ей об этом и вижу, как девушка веселеет. Элизабет была падка на внимание, поэтому искала его у тех, кому сама была безразлична.

— Ты тоже, Лилит.

Я оставляю её одну у фонарного столба под присмотром луны и дохожу до оговоренного с Крисом места. Он уже ждал меня. Сидел в чёрном автомобиле под громыхающие звуки ударных, пока табачный дым выплывал из его рта, а губы повторяли текст песни. Напарник качал головой в ритм задуманной музыки и его же отбивал пальцами по рулю, но я, с присущей мне наглостью, вмешалась в импровизированный концерт на одного настойчивым постукиванием костяшек по стеклу.

— Зрителей позвать? — острю я, когда Крис опускает стекло, и облокачиваюсь о раму. Терпкий сигаретный дым дотрагивается до моего лица.

— Одной достаточно, — напарник подмигивает мне, но я на это только закатываю глаза и сажусь на соседнее от него сидение. — Капучино без сахара. Как ты просила.

— Спасибо, — я мельком улыбаюсь и обхватываю ещё тёплый стаканчик с кофе. — Ты лучший.

Мы с Крисом знали друг друга столько же, сколько я бродила между жизнью и смертью. В паре мы работали не так давно. Около года или чуть больше, но ближе Криса у меня толком никого и не было. За исключением работы, страхов и частых ночных кошмаров. Не буду святой, что ко мне никак не относится, но иногда мы занимались сексом, не претендуя на что-то более серьёзное. Ни мне, ни Крису это было не нужно.

— Долго нам ехать?

— Минут тридцать, — напарник пристёгивается и многозначительно смотрит на меня своими серыми глазами, пока я не делаю тоже самое. — Готова?

— Да.

Крис вжимает педаль газа и машина трогается с места, уносясь из скверного района Финнроуда в его улучшенную версию.

Меня будит проезжающий мимо автомобиль и шум дождя. Видимость при этом почти нулевая, но это меньшая из возможных для нас с Крисом проблема.

— Ты вообще спала сегодня? — голос напарника вторгается в приятное для меня сейчас молчание.

— Пару часов, — я хотела бы соврать ему, но знаю, что Крис тут же меня расколет. Врать напарнику бесполезно — он слишком хорошо меня знает. Может, даже лучше, чем знаю себя я.

Моя честность остаётся не прокомментированной, что не может не радовать. Голова трещит и я не хочу слушать мораль о том, что должна больше отдыхать, поэтому специально выкручиваю громкость музыки. Колонки начинают дрожать под давлением гитарных соло и гнева ударных, способных выбить любые мысли из головы. В плей-листе сплошной рок, от которого Крис сходил с ума, а я никогда не выказывала желания послушать что-то другое. Этот жанр меня вполне устраивает.

Я не смотрю на напарника, но знаю, что прямо сейчас он повторяет текст песни за вокалистом и серьга в его ухе болтается от покачивания головой. Крис был безмятежным и до лёгкости простым, какой я редко могу быть. Видимо, по этой самой причине мы с ним и находимся в одной связке. С другой частью команды я ладила так себе, пускай мы и считали друг друга своей семьёй. Настоящей у многих из нас попросту не было.

Мне не хочется думать об этом, но становится слишком поздно. Призраки прошлого трогают мою душу и стирают улыбку с лица; внимание становится рассеянным и я смотрю на ускользающие из поля зрения дома, что красовались своей вульгарностью и эгоизмом.

Глаза цепляются за рекламные постеры с благотворительными фондами, которые принадлежали людям, изображённым на них. Все они — известные миру личности, хвастающие тем, что пожертвовали не малые деньги в помощь нуждающимся и теперь просили о том же таких, как я. Разница лишь в том, что нам нечем было им помочь. В этой гонке за собственным благополучием и милосердием было место только одному. Никому нет совершенно никакого дела до тех, кому нужна помощь.

Я достаю пачку сигарет из кармана куртки, чувствуя острую потребность избавиться от негативных мыслей. В присутствии Криса я курила реже обычного, зная, как он относился к этой моей привычке. Пускай даже и сам курил.

— Так и не бросила? — его вопрос сквозит осуждением, но несмотря на это он поджигает зажатую в моих зубах сигарету.

— Тебе какое дело? — я втягиваю плотный дым и, задержав его, выпускаю на свободу через опущенное окно. Пахнет дождём, а холодный ветер бьёт меня по лицу и путается в волосах.

— Не хочу, чтобы рак лёгких прикончил тебя раньше, чем меня, — ответ Криса мало похож на заботу, но мне всё равно приятно знать, что я для него имею хоть какую-то ценность.

Дискутировать на тему «вреда от курения» нет желания. Никотин хорошо успокаивает — это факт.

— Не хочу тебя расстраивать, но прикончит нас точно не это, — я не отказываю себе в улыбке и смотрю на напарника, встречая взгляд его серых глаз.

— В прямолинейности тебе нет равных, Лилит, — он острит и подмигивает мне, но я то знаю, что Крис думает точно также.

Терпкий дым жжёт горло. От сигареты остаётся один только окурок, который я выбрасываю на улицу, подставляя руку под капли дождя.

— Ты хотел бы заниматься чем-то другим? — спрашиваю я из любопытства и, отчасти, от неожиданно острой потребности поговорить. Я слишком много времени провожу в одиночестве, которого достаточно в моей квартире за сотню баксов в неделю.

Время от времени я думаю о том, как могла бы сложиться жизнь Криса, выбери он другой путь; и как бы она сложилась у меня. Загвоздка лишь в том, что в своих рассуждениях я всегда заходила в тупик.