– Воистину слава, Христу, Господу нашему!
Барон радушным жестом пригласил вошедшего за стол, сказав:
– Садись, брат, да раздели с нами эту скромную трапезу во имя Христа! Обед ещё не скоро, а ты с дороги.
Родий, а это оказался именно он, не заставил себя ждать и спокойно уселся на свободный чурбак за столом. Ответил просто:
– Премного благодарен, Ульрих! Но у меня просьба: распорядись, чтобы накормили моего коня, путь у меня ещё довольно долгий, а запас овса давно закончился.
– Мы сами-то, Харальд, – криво усмехнувшись, неловко пошутил хозяин замка, – навроде тех лошадей, неободранный овёс едим, но желание гостя, – закон для любого хозяина!
Гость с лёгкой улыбкой поочерёдно и внимательно посмотрел на барона с монахом.
– Эй, кто там! – барон хлопнул в ладоши.
В зал вскочил слуга, с готовностью растворив уши:
– Скажи там, Иохим, чтобы задали корма коню нашего гостя, да проследи, за тем, чтобы исполнили немедля, а не то я прикажу Сильвестру, гарнизонному палачу вам все рёбра переломать!
Родий, между тем, без всякого стеснения, обглодал курёнка, запив его пивом, и не торопился выкладывать какие-либо новости. Барон же, дав гостю закусить, начал удовлетворять своё любопытство:
– Ты как попал-то сюда, Нарвик, в эту глухомань? И куда направляешь копыта своего коня?
Родий понял, что надо отвечать и ответить нужно тонко, чтобы Ульрих не заподозрил его в двойной игре.
– Видишь ли, барон, я у короля Миндовга недавно, всех тонкостей его политики ещё толком не знаю, но послал он меня в Псков, к боярину Яруновичу, для заключения торговых сделок по поставкам партии овса и тележной мази в Новогрудку. Но ты же, я думаю, догадываешься, что истинной целью короля есть выяснение силы партии «молодших», вождём которой является боярин Ярунович.
– Ты хорошо говоришь по-немецки, Харальд! – небрежно обронил хозяин замка и тут же сменил тон своего обращения к гостю, уставившись на того круглыми птичьими глазами. – А почему я тебе должен верить, Нарвик?
«Он своим длинным носом похож на ворона, – подумал Родий», но, молча вынув из кармана своих кожаных штанов лоскут, протянул его хозяину со словами:
– Я знаю, барон, что король Миндовг находится в союзных отношениях с Тевтонским и Ливонским орденами, и принял католичество. Вот куна короля Миндовга! Надеюсь, мой барон, личной печати литовского короля ты поверишь и перестанешь преследовать меня своими подозрениями.
Хозяин замка посмотрел на куну, глаза его потеплели, и он уже в дружелюбном тоне поинтересовался:
– А чего ты, Харальд, по этой дороге поехал? На Псков из Новогрудки есть дорога гораздо прямей?
– Так, какую указали в Полоцке, по той и поехал! – поторопился с ответом Родий.
– А зачем тебе Полоцк, это же дорожный крюк и немалый? – с определённой долей подозрения спросил барон, монах же, прикрыв глаза веками, перебирал чётки.
– Король Миндовг, барон, – пояснил Родий, – дал мне задание прощупать, насколько это возможно, настроение полоцких князей. А дорогу до Пскова, именно эту, указали мне в Полоцке.
– А и верно, Нарвик! – согласно кивнул головой барон. – Я ведь не зря оседлал эту дорогу, которая ведёт с юга, с полоцких земель, на север к Изборску и Пскову. Торговцы, везущие свой товар, платят мне пошлину – мешок пшеницы с пяти. И это, считаю, по-божески, а мог бы взять и половину.
– Половину нельзя, барон! – возразил Родий. – Иначе торговцы изберут окольный путь на север.
