И вот начались у них свидания на вполне добропорядочном основании. Теперь ведь они жених и невеста! Фрол терпеливо дожидался свадьбы, но разве мог сдержаться, и не поцеловать хоть раз свою собственную невесту? В этом никакого большого греха он не видел. Когда в очередной раз под вечер увиделись, Фрол не устоял, крепко обнял Варю, и поцеловал всё-таки. Она сначала забилась в его руках, пытаясь вырваться, а потом и сама обмякла, нежно обняла, замерла на месте. Это был первый в её жизни поцелуй с парнем. Пьянящий, сладостный. И не мог не вскружить голову новым, не испытанным никогда прежде ощущением.
Потом Фрол негромко с жаром сказал:
– Скорей бы поженились! Все ночи были бы наши…
– Так всево-то с месяц осталось… – напомнила Варя, и улыбнулась, блестнув полными счастья глазами…
…Как и положено по тем временам, сначала было обязательное венчание в местной церквушке в честь Архангела Михаила. Варвара стояла перед алтарём ни жива, ни мертва, опустив глаза. В белом платочке вместо фаты, светлой кофтёнке. Фрол – в новой рубахе, подпоясанный ремнём.
Всё происходило как во сне. И слова батюшки, и стройные голоса певчих. Огни лампад у икон, с которых на жениха и невесту смотрели лики святых. Горели свечи на подсвечниках, витал густой запах ладана… А Варвара с Фролом стояли на куске белого полотна, как на облаке, с венцами на головах и венчальными свечами в руках… Трижды, ведомые сященником, обошли рука об руку вокруг аналоя, и под конец подошли к алтарю, забрать специально для них освящённые образа Спасителя и Богородицы, получить благословение от священника отца Фёдора. Смиренного и всегда с доброй улыбкой на лице седого батюшки.
А потом было весёлое свадебное застолье в доме родителей Варвары. С гостями, криками «-Горько!», песнями, плясками.
Свою милушку люблю,
кудри – завитушечки…
Всё бы пела да смеялась,
ела свои плюшечки!
Что-то милая моя
стала заковыриста.
Не пойму чего и хочет,
дамочка придириста!
У меня невестушка
как тесто расплывается.
В высоту и в ширину
кубик получается!
Я нисколько не ревную,
и нисколько не держу.
Если он найдёт другую, —
вслед платочком помашу.
Под гармошку мы гуляли,
под гитару песни пел…
Обещал златые горы,
а звать замуж – оробел!
Всё было так, как заведено предками. Для первой брачной ночи молодым оставили в распоряжение боковую клетушку, где хранили зерно, крупы, некоторые вещи из одежды. Застелили широкую деревянную лавку помягче…
Утром первым проснулся Фрол. В первые секунды даже не верил, что Варвара рядом, что теперь она, наконец, его жена, и то, что должно было случиться между ними как между мужчиной и женщиной, всё случилось, и назад пути уже нет.
Проснулась и Варвара. Тут же стыдливо натянула до подбородка одеяло. Фрол в недоумении спросил:
– Чево ты испужалась? Разве ты теперь не жена мне?
Варвара тихо, с застенчивой улыбкой, ответила:
– Дак, как-то ещё не привычно…
– Вот дурёха! Привыкнешь. Делов то… Чай теперь не чужие люди. Чево уж стыдиться… Теперича – семья.
Потом молодые завтракали с гостями, а после начали собирать небольшое приданое в узлы, грузить на сани, отправить невесту в дом жениха. Ох, сколько тут было причитаний, слёз! Мать Варвары Устинья Ивановна, собирая вещи, поминутно утирала слёзы, горестно вздыхала, обнимала дочку.
Наконец, собрались, все вышли провожать новобрачных. Варвара ешё раз напоследок расцеловалась с матерью, и села, Фрол на передке саней вскинул вожжи:
