Между тем перекусанный надвое замок прилеплен к чемодану скотчем вместе с форменным бланком службы безопасности аэропорта.
Отворачиваюсь от бестолковой собеседницы, склонной к длинным монологам на непонятном языке, и спрашиваю гида:
– Что это такое?!
Гид зачитывает: «Дорогой мистер. Ваш багаж подвергся… Приносим глубокие и искренние…»
Обхожу группу с естественным вопросом:
– У кого-нибудь ещё?
Выясняется, что нет, мы такие одни.
– За что они копались в наших вещах? – недоумеваю я.
– За твою бандитскую рожу! – говорит жена. – Скажи ещё спасибо, что не в тебе!
– Грациез, – говорю я таможеннице и отхожу от неё бочком, поскольку самокопание считаю делом сугубо личным.
– Перекусим в «Макдоналдсе», переспим в гостинице – и спозаранку на корабль! – вещает экскурсовод.
– А погулять? – вопрошает группа.
– После шести – не советую. Я же вам объяснял…
– Но мы хотим достопримечательностей!
– Больницы? Морг? Вам каких?
И все сходятся во мнении, что «Макдоналдс» подойдёт.
Рассвет мы встречаем уже в порту.
Двенадцатиэтажный лайнер поражает воображение. По причалу бегают восторженные туристы – визжат, наскакивая друг на друга, обнимаются.
«Вот это нам!.. Вот это наше!.. Вот это да!..»
Громадина недвижимо стоит на воде. А твердь ходит ходуном, и меня укачивает.
– Это визуальный обман, – разъясняет мне всеведущая супруга. – Твой мозг ассоциирует корабль с движением, но корабль-то статичен, и поэтому мозг проецирует движение на причал. Понимаешь?.. Корабль стоит, а ты как бы плывёшь… Вот когда он поплывёт, тогда ты начнёшь…
– Блевать? – угадываю я.
– Возможно. Но не в том суть. Всё дело в проекции. Понимаешь?
Когда жена увлечена психотерапией, остановить её невозможно. Мелочи значения не имеют – важна суть.
– Что-то мне нехорошо, – облизываю я пересохшие губы. – Останови-ка землю, я, пожалуй, сойду…
И жена от слов с удовольствием переходит к делу. Она хватает меня за локоть и начинает раскачивать.
– Надо обмануть твой мозг! – приговаривает при этом она. – Если он подумает, что ты уже на корабле, то прекратит проецировать движение на землю, и тогда…
– Я блевану!
– Нет, наоборот, тогда ты будешь…
– Сейчас! – пытаюсь я вырваться.
Но жена настаивает:
– Нет, мы его перехитрим. Вот увидишь! Он подумает, что ты уже там, но ты-то будешь ещё тут, и тогда…
Я уже сглатываю тягучую слюну, а жена всё взбалтывает меня, давая установку:
– Представь, что ты на корабле. Шторм девять баллов! Представил?
– У-у-у-угу!
– А теперь оглянись! – отталкивает она меня, лишая опоры. – Ты на земле! И она тверда!
И я действительно оказываюсь на земле.
– Твой дурацкий мозг невосприимчив к Фрейду! – разочарованно вздыхает мой персональный психоаналитик.
– Какой-то он у вас совсем зелёненький, – замечает поклонница Джорджа Клуни, встретив нас на таможне.
– А по-моему, хороший цвет… – похлопывает меня по щеке жена. – Смотрите, как он выгодно подобрал его к рубашке…
– Ну и как вам?! – согруппница влюблённо оглядывает лайнер.
– Спасибо, – отвечаю, – уже лучше.
Сто тысяч тоннажа, триста метров длины, семьдесят – высоты, и полторы тысячи персонала встречают пассажиров жаркими объятиями и экзотическими коктейлями.
– А где прейскурант? – волнуется группа.
– Забудьте вы о деньгах! – истерично посмеивается гид. – Пейте, кушайте, гуляйте!
– И что, с нас не востребуют денег?
– Какие деньги! Вы в раю! И его врата открываются магнитными карточками, что развесили вам на шеи.
