И торопливо сказала:
– Позволю, позволю, как отказаться от столь ценного дара, идущего прямо от сердца?!
Старик еще долго и витиевато вещал о случке и прочих не менее «интересных» вещах, вгонявших ее маменьку в краску, а Дениз, чтобы отвлечься, опять вспоминала прошедшую ночь.
Ее незнакомец был молод и совершенно прекрасен, и даже белые волосы, много белее, чем у дряхлого Гольдберга, не казались уродливыми.
Дениз покосилась на гостя: «Неужели мама в самом деле считает, что подобный субъект составит ей счастье?! Она, может, и не ребенок, но уж точно не старая кляча».
Об этом она и решила спросить, когда гость наконец удалится...
10J7XD3j
5. Глава 5. Явление Адама Гилфорда, хироптеролога
– Мама, что это было?! – требовательно спросила Дениз, глядя на мать прищуренными глазами.
– Не что, а кто, – с достоинством поправила ее та, ничуть этим взглядом не устрашенная. – Чтобы ты знала, мистер Гольдберг весьма уважаемый и... обеспеченный джентльмен. – Вскинулась материнская бровь.
Дениз на мгновение даже воздухом подавилась, но привитые с детства уроки (эмоции – зло) напомнили о себе, и она взяла себя в руки.
– Так мне из-за денег за него выйти? – ядовито осведомилась она. – Ему лет сто, не иначе.
– Всего лишь семьдесят два, – поправила дочь мадам де Бланкар. И продолжила, глядя чуть в сторону, как бы оправляя огрех в идеальной прическе: – Не молод, конечно, но и не стар. Ты, между прочим, сама говорила, что не веришь в брак по любви, так довольствуйся же деньгами. Деньги Бланкарам не помешают, – зыркнула женщина на супруга, молча сидевшего в стороне. – Твой отец постоянно твердит, что наши финансы в критическом состоянии. Хочешь остаться без цента в кармане, когда мы умрем? – с вызовом заключила она.
– Мама, не начинайте, – взмолилась Дениз, понимая, что мать в итоге свела все к самой болезненной для нее теме. – Давайте обсудим все, как разумные люди, не манипулируя чувствами.
– Манипуляции? Вот еще, – фыркнула женщина. – Дорогой, разве я кем-то манипулирую? – обратилась к супругу.
Месье де Бланкар отозвался, не поднимая головы от газеты:
– Своей дочерью, милая.
Его супруга с видимым недовольством стрельнула в него взглядом.
– Заботиться о ее будущем – не манипуляция, – отозвалась она. – Я просто хочу... – она быстро-быстро захлопала глазами, как бы сдерживая подступившие слезы, – чтобы девочка не осталась одна, когда нас не станет. Одна, понимаешь, чурбан ты бесчувственный?! – адресовала супругу. – И смахнула слезинку с щеки.
– И вовсе папА не такой, – заступилась за родителя девушка.
Тот и сам подтвердил, лишь на миг оторвавшись от строчек в газете:
– Я очень даже чувствительный. И отнюдь не чурбан!
– Что-то я этого не замечала, – парировала обиженная супруга. – Сидишь, газетенки почитываешь, а о собственной дочери даже не думаешь.
– Думаю. Просто не считаю необходимым лишать ее счастья договорным браком!
– Но иначе в нашем обществе и не женятся, да и кто согласится с ее-то характером?! – взмахнула руками мадам де Бланкар. – Мы в Лондоне уже третий сезон. Скоро нашу малышку запишут в старые девы!
Она так искренне за нее волновалась, что Дениз против воли растрогалась.
– Мама, я уже не малышка и знаю сама, что мне делать, – сказала она, стиснув материнскую руку в нежном рукопожатии. – Ты зря так волнуешься. И дело отнюдь не в характере, ты ведь знаешь...
– Знаю, – будто нехотя признала мадам де Бланкар и сморгнула слезу. – Знаю, но не хочу принимать... Это все так ужасно. – Затрясла она головой.
