– Вы называете их фанатиками?
– А как ещё назвать людей, готовых принести в жертву тысячи невинных ради своих идей?
Ксения Сергеевна кивнула:
– Вы правы. Какими бы ни были их мотивы, методы неприемлемы.
Она повернулась к Жаркову:
– Завтра начинаем поиски. И не останавливаемся, пока не найдём способ остановить орден.
– Согласен. А сейчас предлагаю разойтись по домам и хорошо выспаться. Завтра будет тяжёлый день.
Когда Ксения Сергеевна вышла на улицу, на неё пахнуло свежим весенним воздухом. Санкт-Петербург готовился ко сну – в окнах домов зажигались огни, по улицам неторопливо ехали последние конки и омнибусы.
Но где-то в этом мирном городе скрывался орден "Серебряного Целования", готовящий ритуал, который может изменить судьбу всей России. И только небольшая группа людей стоит между ними и их целью.
"Справимся ли мы?" – думала Ксения Сергеевна, идя по тихой улице к своей гостинице. Ответа не было. Было только твёрдое решение попытаться.
Глава 4. Маскарад иллюзий
Анненгофский дворец сиял в свете сотен электрических ламп и восковых свечей. Весенний бал, устроенный в честь дня рождения великого князя Михаила Александровича, собрал весь высший свет Санкт-Петербурга. По мраморным ступеням поднимались дамы в роскошных туалетах последней парижской моды, а кавалеры в парадных мундирах галантно подавали им руки.
Майор Вяземский, облачённый в парадную форму сыскного отделения, чувствовал себя не в своей тарелке среди аристократической роскоши. Его пригласила сама императрица Екатерина III, и отказаться было невозможно. Но истинная причина его присутствия здесь была иной – он надеялся выявить возможных членов ордена "Серебряного Целования" среди высокопоставленных гостей.
– Дмитрий Павлович! – окликнул его знакомый голос.
Вяземский обернулся и увидел приближающегося Жаркова. Инженер был одет в безукоризненный фрак и выглядел гораздо более элегантно, чем обычно в своей мастерской.
– Алексей Фёдорович, не ожидал встретить вас здесь, – поприветствовал его майор.
– Её Величество изволила пригласить меня представить новые изобретения, – пояснил Жарков, указывая на небольшую группу дам и господ, окружавших странную конструкцию из полированной меди и стекла. – Демонстрирую "говорящий телеграф" – устройство для передачи человеческого голоса на расстояние.
– Впечатляет, – кивнул Вяземский. – А госпожа Оболенская будет?
– Конечно. Её пригласили как выдающегося исследователя древностей. Вон она, у восточной галереи.
Вяземский посмотрел в указанном направлении и увидел Ксению Сергеевну в окружении нескольких придворных. Она была одета в элегантное вечернее платье тёмно-зелёного бархата, которое подчёркивало цвет её глаз, а каштановые волосы были уложены в модную высокую причёску, украшенную жемчужной диадемой. Выглядела она ослепительно, но Вяземский заметил в её глазах ту же настороженность, что испытывал сам.
– Пойдёмте поздороваемся, – предложил Жарков.
Они направились через зал, между танцующих пар. Оркестр играл вальс Штрауса, а гости весело беседовали, не подозревая о той опасности, которая могла скрываться среди них.
– Господа, как приятно вас видеть, – улыбнулась Ксения Сергеевна, завидев приближающихся друзей. – Позвольте представить – граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, статс-секретарь по делам просвещения, и княжна Елизавета Фёдоровна Волконская, покровительница искусств.
