– Если это сработает… это уже не физика. Это новый этап эволюции.
На следующий день был запланирован завершающий эксперимент – включение временного модуля в связке с полевым щитом. Задача была простая: создать защитное поле, затем активировать на полсекунды временной импульс. Профессор Вейр и Крис Кеннетт находились в центре купола.
Обратный отсчет. 5… 4… 3…
– Поле стабильно, – произнес Крис.
2… 1…
И тут все пошло не так.
Сначала – короткий импульс в электросети. Затем – флуктуация фазового канала. Щит не отключился. Напротив, напряжение усилилось. Контуры Вейра и Криса начали дрожать, размываться, словно волны шли по их телам. Загорелся аварийный индикатор «ВРЕМЕННОЙ ПРОТОКОЛ АКТИВИРОВАН».
– Крис! Отключи процессор! – крикнул Вейр, но звук уже не проходил сквозь активное поле.
Вспышка. Визг воздуха. Мгновение – и лаборатория опустела.
Только вакуумный купол продолжал гудеть, как забытая нота на выдохе вселенной.
А где-то далеко в прошлом… на фоне палящего солнца, на дороге в пустыне появились две фигуры.
Глава 2. Контакт в пустыне
Горячий ветер пустыни ударил в лицо, как раскаленный металл. Профессор Вейр и Крис Кеннетт стояли посреди безмолвного пейзажа: бескрайняя пустыня, пересеченная каменными гребнями, выжженная солнцем земля и далеко впереди – массив скалы, увенчанный чернеющими строениями.
– Это… Масада, – тихо произнес Вейр. – Дворец Ирода, который стал последним оплотом зилотов.
Под ногами скрипел песок. Над головой звенела тишина.
Крис поднял руку, чтобы заслониться от солнца:
– Профессор… вы только посмотрите вниз. Вон там – лагерь.
Ниже, у подножия скалы, располагался огромный военный лагерь. Ровными рядами стояли римские палатки, натянутые на каркас из легкого дерева. Территория была строго распланирована: в центре – преториум, палатка командующего. По периметру – рвы, частокол из острых кольев, сторожевые башни. Красные штандарты с золотыми буквами LEG·X·FRET колыхались на жарком ветру.
Легионеры в сегментной броне маршировали по утоптанным дорожкам, их движения были выверены, механичны. Стража у внешнего периметра сменялась каждые полчаса. Над лагерем стоял запах пыли, пота, металла и сваренного вина.
– Это Десятый легион, – произнес Вейр. – «Фретенсис». Последняя осада. Последняя кровь.
Но не успел он закончить фразу, как из-за поворота между камней показался римский патруль. Пятеро легионеров, вооруженных копьями и пилумами, шли настороженно. Один из них, очевидно командующий, поднял руку:
– State! Quis estis?!1
Не дождавшись ответа, один из патрульных легионеров с криком метнул копье. Острие блеснуло в воздухе, но, не долетев до цели, бесшумно отскочило от невидимого защитного поля, окружавшего путешественников, словно ударилось о каменную стену. Второй легионер отшатнулся, а центурион, который был во главе патруля, сжал рукоять гладиуса и шагнул вперед. Он был высокого роста и могучего телосложения. На его голове красовался шлем с поперечным гребнем, ноги были облачены в серебряные поножи, и в руке он держал сигнум. Его лицо было иссечено шрамами, взгляд – тяжелый.
– Num di estis… an machina daemonum?2 – низким голосом спросил центурион.
Профессор сделал легкое движение рукой и заговорил по-латыни, отчетливо, уверенно:
– Nos non hostes sumus. Ex longinquo futuro venimus…3
Легионеры замерли. Даже ветер, казалось, стих. Центурион медленно вытащил гладиус из ножен, не делая выпадов, – скорее как жест оценки.
