– Они нападают, – пробормотал Крис.
– Не нападают. Проверяют, – спокойно сказал Вейр.
Патруль окружил их. Один из легионеров попытался схватить Криса за руку – и отлетел назад, будто ударившись об стену.
– Di immortales… 4– прошептал один из легионеров.
– Кто вы? – продолжал центурион, голос его был тверд. – Ваши доспехи невидимы, оружия не видно. Но я видел, как копье отскочило от вашей груди, как от черепицы.
Профессор шагнул вперед.
– Мы не воины. Мы странники… из очень далекой земли.
Центурион бросил тяжелый, пристальный взгляд на Вейра.
– Странники без страны. Без страха. Вы говорите как философ, но движетесь как маг. Кто ваш император?
– Наш народ не подчиняется императору. Мы верим, что знание выше власти.
– Знание – ничто без силы. Меч Рима доказал это сотни раз.
Профессор молчал.
– Считаю, они шпионы. Притворяются безумцами, но могут быть вестниками мятежников, – произнес один из легионеров.
– Нужно взять их под стражу, – сказал другой.
Солдаты стали искать способ пробить невидимый защитный экран, пытались обойти его, затянуть петлю, кинуть сеть. Все было тщетно: невидимая оболочка отталкивала любые попытки. Один из легионеров вскрикнул, упав навзничь – поле отбросило его, когда он приблизился сзади.
Центурион Мар Лициний, не выказывая страха, подошел ближе всего. Он внимательно вглядывался в лица пришельцев.
– Если вы не враги – докажите это. Идите со мной. Я отведу вас к легату Луцию Флавию Сильве. Он решит, кто вы: боги, демоны… или просто обманщики.
Вейр посмотрел на Криса. Тот едва кивнул.
– Мы пойдем, – сказал профессор. – Но касаться нас вам будет нельзя.
– Не беспокойтесь, – с усмешкой сказал Мар. – Ваш призрачный щит будет вашей броней… до ворот преториума.
И они двинулись к лагерю Десятого легиона, под взглядами легионеров, которые смотрели на них так, как древний мир смотрел на то, что пришло из будущего.
Процессия приближалась к лагерю. Песок под ногами римлян скрипел, оружие звенело на ходу. Над лагерем развевались алые штандарты с надписью LEG·X·FRET, и солнце сверкало на металлических гребнях шлемов.
Профессор Вейр и Крис шли внутри кольца патруля. Впереди – Мар Лициний, центурион первой когорты. Его шлем с поперечным гребнем, сигнум с фалерами и серебряный амулет с изображением Медузы Горгоны – все в его облике говорило о власти, строгости и опыте.
– Ты спокоен, профессор, – пробормотал Крис. – Но они смотрят на нас, будто мы звери на арене.
– Потому что они никогда не видели того, чего не могут понять, – тихо ответил Вейр.
Мар Лициний время от времени бросал на Вейра косые взгляды. В походке, в выражении лица этого чужака было нечто раздражающее – что-то, что не укладывалось в привычные рамки. Скорее всего, Мара злило отсутствие страха или раболепия, которое он привык видеть у пленных. Вейр держался ровно, без вызова, но и без тени покорности – словно сам решал, какому времени и чьей воле подчиняться.
Когда они подошли к центру лагеря, вся строгая симметрия легионерского быта раскрылась перед путешественниками. Ряды палаток, выстроенные по линиям, как клетки на шахматной доске. Центурионские палатки были крупнее. В центре – преториум: палатка легата – с двойным входом, знаменами, охраной.
– Это ваша резиденция? – с иронией произнес Вейр, окидывая взглядом ряды палаток, выстроенных в безупречном порядке.
– Это Рим, – отрезал Мар. – Упорядоченность – наша суть.
