Вейра охватило волнение. Простая фраза – и такая бездна смысла.
– Вы мыслите шире, чем половина людей моего времени, – тихо сказал он.
Сангибан положил руку ему на плечо:
– Если выживу – поговорим еще. Мне будет интересно узнать, как нас помнят.
– Я приду. После битвы. В назначенный час. Я найду вас.
– Только найди живого.
Туман лежал над полями густым покровом, укрывая землю. Но с первыми дыханиями ветра он начал отступать – медленно и бесшумно. Когда туман исчез и трава заблестела каплями росы, отряд начал свое движение.
Воины поцеловали детей, обняли жен, обняли отцов и молча сели в седла. Таргил сжимал копье с такой силой, что его пальцы побелели. Он приблизился на коне к Вейру. Его силуэт, освещенный лучами солнца, четко вырисовывался на фоне утреннего неба.
– Я должен идти, – тихо сказал он. – Римские когорты уже там, вестготы – тоже. Аэций не любит ждать. Сказано: шесть дней – и мы должны быть на месте18. Но мой брат останется с тобой. Он еще не допущен к оружию. Позаботься о нем, если сможешь.
– Как его зовут?
– Ясфар. Ему пятнадцать. Он знает много – но еще не все. Учится быстро, говорит ясно. Думаю, он понравится тебе.
– Удачи, Таргил.
– Мы не желаем удачи. Мы желаем чести. И встречи.
Вейр кивнул, чувствуя, как в горле застряли слова.
Таргил смотрел на него немного дольше, чем следовало бы. В его взгляде была благодарность – и прощание, и, может быть, невысказанная просьба: сохранить память о них, если они не вернутся.
– Если степь поведет нас правильно – вернусь, – сказал он. – А если нет… Пусть она хотя бы вспомнит нас.
Он повернул коня. Ряд всадников уже вытянулся вдоль пыльной дороги. Всадник, державший в левой руке варзаг19, возглавлял аланский отряд. На длинном древке его копья была укреплена голова дракона с раскрытой пастью и острыми зубами. Голова была сделана из металла, покрытого позолотой. Воздух, проходя сквозь полую пасть, раздувал прикрепленный к ней длинный хвост из алой ткани. За ним следовал Таргил, держа боевое знамя – изображение золотого орла с раскинутыми крыльями на черном полотне.
Когда они исчезли за холмом, Вейр все еще стоял неподвижно, провожая их взглядом.
Вейр остался в доме семьи Таргила – просторной юртообразной постройке, покрытой войлоком и укрепленной деревянным каркасом.
Внутри было тепло, пахло сушеной рыбой, тмином и кожей. Над головой сходились спицы-лучи, ведущие к отверстию в крыше, сквозь которое в небо уносился дым. За стенами стихли крики женщин, провожавших своих мужчин – теперь там дышала лишь тишина.
Ясфар зажигал лампу, обернутую в козью шкуру, чтобы свет не резал глаза. Делал он это спокойно, размеренно – будто ему не пятнадцать, а сорок. Потом вдруг сказал, не глядя на Вейра:
– Ты видел то, чего мы не знаем. Ты живешь не так, как мы. Расскажи… – Он поднял взгляд. – Откуда ты пришел? Как там… живут?
Вейр на мгновение задумался. Было странно подбирать слова для того, чего нельзя коснуться – только вспомнить.
– Я пришел из времени, которое ты бы назвал… временем стали и огня.
– Это далеко? – тихо спросил Ясфар.
– Очень. Настолько далеко, что в нем почти не осталось ничего от мира, каким он был здесь.
Ясфар слушал, не перебивая. Вейр продолжил:
– У нас есть машины, которые бегут по дороге быстрее ветра. Машины, что говорят. Свет, что идет с неба даже ночью. Люди летают выше облаков, а иногда и дальше, высоко в небесах.
