» – «свободные».
Губы мальчика дрогнули:
– Значит… мы не исчезнем?
– Нет, – мягко сказал Вейр. – Вы будете жить в голосе их сказителей. В изгибе горной песни. В ударе копыта на камне. В имени Сангибана, которое не забудется. В вас живет не просто слово – в вас живет память. Она как река под землей: ты не видишь ее, но именно она дает силу деревьям, травам, земле. Она питает вас изнутри, даже если вы забыли, как ее назвать.
Ясфар кивнул, словно услышал что-то очень важное и очень личное.
– Ты скажешь это Сангибану? – тихо спросил он.
– Обязательно, – ответил Вейр. – Когда вернусь в его шатер – если он будет жив – я расскажу ему, что его народ не исчез. Что вы – остались. Пусть не все, пусть в другом имени. Но с тем же сердцем.
Ясфар закрыл глаза и произнес по-алански:
– Фарнай фасар (да будет твоя жизнь счастливой).
К утру в поселение прибыл всадник с посланием от Сангибана. Он появился из утреннего тумана, словно силуэт, вырезанный из дыма.
Гонец молча спешился, раскрыл свернутый свиток, перевязанный веревкой из конского волоса, и вручил его старейшине. Затем он, не дожидаясь, пока ему поднесут воду или начнут задавать вопросы, опустился на землю, прислонился к шатерному шесту и задремал…
Старейшина прочел вслух:
– «От Сангибана, сына Ярбата, вождя рода. К тем, кто остался. Гунн стоит прочно, и одного копья мало. Пусть те, кто могут держать оружие, придут ко мне. Пусть те, кому не суждено быть забытым, пойдут по тропе судьбы. Мы держим рубеж. Но чтобы победить – нужно больше, чем сталь. Нужно сердце».
И сердце поселения забилось сильнее.
Ясфар узнал первым о прибытии посланца. Уже к полудню он собрал двадцать человек – сверстников, подростков и юношей, с которыми играл в охотников, потом сражался деревянными палками. Теперь палки сменились на настоящие копья.
– Я поведу их сам, – сказал он Вейру, стоя у стойла, где его конь щипал сено. – Я старший среди них. Я знаю путь. А еще я дал слово.
– Кому?
– Самому себе.
Вейр молчал. Он чувствовал, что это прощание.
– Мы не думаем о смерти, – продолжил Ясфар. – Мы просто делаем то, что велит род. Перед боем у нас есть обряд. Ты хочешь знать – слушай.
Он подвел Вейра к кругу, выложенному камнями. Внутри – тлеющий уголь, сухие травы, копченая ветвь и узел шерсти.
– Это круг рода. Каждый воин, прежде чем уйти, входит в него один. Он бросает туда три вещи: траву – символ земли, на которой он родился. Ветку – знак дыхания своего отца. И шерсть – чтобы дух его коня был рядом. А потом он говорит имя своего предка, самого первого, кого помнит. Это как ключ, чтоб в загробном мире его узнали.
