Тайные письма великих людей - страница 26

А твой сонъ? Чудная, дорогая дѣвушка, отчего я такъ счастливъ? Но насколько я былъ бы блаженнѣе, если бы могъ излить въ твоихъ объятіяхъ мое полное счастья сердце! Я такъ счастливъ, когда вспоминаю, какъ часто я терпѣливо, съ душою, полною тоски, – ждалъ на томъ мѣстечкѣ, пока не увижу дорогую у окна, и какъ восхищала меня мысль, что ты ни на кого не смотришь во всемъ огромномъ мірѣ, кромѣ твоего Гельдерлина, что я одинъ живу въ твоей груди! Луиза! Луиза! Когда я увидѣлъ тебя, выходящею изъ твоего дома навстрѣчу крестному ходу – все это во мнѣ еще такъ живо: чудная, величественная процессія, милые глаза, глядящіе на меня снизу, и ожиданіе счастливой минуты, такъ ясно написанное на твоемъ лицѣ, – земля и небо исчезли передъ нами въ тиши сумерекъ. А добрая Генрика, въ самомъ дѣлѣ, у тебя? Да воздастся ей въ ея новой жизни тысячекратно за ту дружбу, которую она намъ выказывала. Съ ея радостною и ласковою душой она, навѣрное, будетъ счастлива и осчастливитъ своего супруга.

Помнишь счастливые дни въ Леонбергѣ – помнишь восхитительные часы? Часы самой пламенной, самой сладкой любви! О, Луиза, развѣ невозможно пожить у добрыхъ людей гдѣ-нибудь вблизи тебя? Развѣ я не заслужилъ еще этого? Достигнуть такого счастья – и снова вѣчные планы… но вѣдь это и ты переживаешь, дорогая душа! Дни, проведенные въ Леонбергѣ, были черезчуръ хороши, чтобы не вспоминать о нихъ постоянно. Ахъ, отъѣздъ!

Сладкая боль залила мнѣ душу и сопровождала меня всю дорогу. Лишь когда я увидѣлъ горы вблизи Нюртингена, а Леонбергскій лѣсъ мало-по-малу исчезъ за мною – лишь тогда полились изъ глазъ моихъ слезы горчайшей боли – и я долго стоялъ на мѣстѣ. Остальная часть моего пути снова показалась мнѣ такою же горькою, какъ прежде. – Тысяча поклоновъ твоимъ сестрицамъ, а также и фрейлейнъ Кейфелинъ; пожелай отъ меня къ новому году проворства ея кисти.

Спи покойно, дорогая! Люби меня, какъ любила до сихъ поръ.

Вѣчно твой Гельдерлинъ.

Генрихъ КЛЕЙСТЪ (1777—1811), выдающійся поэтъ-романтикъ, любилъ свою подругу дѣтства, Вильгельмину фонъ Ценге. Но подъ вліяніемъ матеріальныхъ неудачъ и запросовъ честолюбія, Клейстъ рѣшилъ отказаться отъ мысли о бракѣ съ нѣжно любившей его дѣвушкой. Позднѣе, въ 1810 г. Клейстъ подружился съ болѣзненной, романтически настроенной Адольфиной Фогель; оба рѣшили покончить съ собой – воплотить мечту Клейста, съ которой онъ не разъ уже обращался къ любимой имъ сестрѣ Маріи и которой онъ съ восторгомъ пишетъ передъ смертью: «Я нашелъ подругу съ душою, парящей подобно молодому орлу, согласную умереть со мной». Въ 1811 г. Клейстъ застрѣлился, предварительно застрѣливъ свою подругу.

Франкфуртъ на Одерѣ.

(Начало утрачено).

…Ясною увѣренность, что я любимъ вами… Развѣ каждая строчка не дышитъ радостнымъ сознаніемъ раздѣленной и счастливой любви? И все же кто мнѣ это сказалъ? Гдѣ это написано?

Что долженъ я заключить изъ той радости, которая оживляетъ васъ со вчерашняго дня, изъ тѣхъ слезъ счастья, которыя вы проливали во время объясненія съ вашимъ отцомъ, изъ той доброты, съ которою вы смотрѣли на меня въ послѣдніе дни, изъ того сердечнаго довѣрія, съ которымъ вы со мною говорили въ иные изъ истекшихъ вечеровъ, и особенно вчера за фортепіано; что долженъ я заключить изъ той смѣлости, съ которою вы приближаетесь теперь ко мнѣ, даже въ присутствіи постороннихъ, межъ тѣмъ, какъ раньше вы робко держались вдали отъ меня, – спрашиваю я, что долженъ я заключить на основаніи этихъ почти несомнѣнныхъ черточекъ, Вильгельмина, какъ не то, что я – любимъ?