— Глеб, это неприлично, не думаешь? — потянула я на себя саму себя, чтобы посягатель на мою свободу остался в своем кресле. — Некультурно, — вспомнила я его недавнее обещание вести себя исключительно культурно. — Нарушать личное пространство другого человека.
Даже бокового зрения хватило, чтобы понять, что его лицо стало еще ближе.
— А мне казалось ты другая…
— Какая?
Против воли я повернула к нему голову — улыбка до ушей, именно этого он и добивался.
— Более распущенная, да? — подсказала я ему ответ, чтобы все же отстоять хоть какие-то словесные позиции, а то он оттеснил меня уже до крайнего рубежа своей беспардонностью.
— Нет, открытая для отношений. Ну чего ты меня стесняешься? В театр с первым встречным не ходят. Не принято, — улыбнулся он еще шире. — Никто тут не подумает, что мы пятнадцать минут знакомы. Даже я так не думаю. Чувство, что целую вечность…
И снова наглая усмешка.
— Да что ты знаешь о чувствах! — выдохнула в запале, мечтая оставить на довольной физиономии ожог.
— Вот и научи меня чувствам. Мужская природа иная: пришел, увидел, победил… А ваше дело приголубить и удержать у семейного очага.
— Больно-то тебя удержали…
Я больше не смотрела ему в лицо — правая рука лежала сверху: как и обещал, явился без кольца. Может, конечно, он вообще его не носит.
— Удержи, если сможешь.
— А мне оно надо! — я снова смотрела в его довольное лицо.
— Это тебе решать, оставаться адепткой гордого одиночества или наконец умерить запросы.
— Интересно, что ж у меня за запросы такие? — уже конкретно не выдержала я.
— А чтобы в моем возрасте такой как я был бы еще свободен. Тебе бы пораньше подсуетиться, но ты решила ждать у моря погоды. Давай, отказывайся от нового корыта, останешься у разбитого…
— Ну хоть эту сказку ты читал…
— Так я еще и мораль из нее вынес, балда…
Были б руки у него от моих свободные — наверное, дал бы щелбан.
— Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной…
— А я не думаю, что ты дешевка. Но у нас могут не совпадать критерии оценки дешевизны. Кстати, ангел, выпивши ты мне больше нравишься. Я куплю шампанское в антракте, так что второй акт нам явно больше понравится.
Я снова дернула пальцы, а он снова не выпустил моей руки. Смотрел с усмешкой на сцену в ожидании начала действа, а я чувствовала себя участницей трехгрошовой оперы.
Есть спектакли, и этот был из таких, на которые не стоит ходить вдвоем, если этот второй не подруга и обязательно не близкая подруга, которая точно не знает, о чем у тебя болит душа. Сейчас у меня, правда, болело все тело. Рука к половине первого акта утратила всякую чувствительность, хотя Глеб не пошевелил и пальцем и делал вид, что полностью поглощен театральным действом. Я надеялась на такой же покер-фейс, как у него.
С потенциальным любовником точно нельзя было смотреть спектакль, состоящий из намеков и воплощений запретного. И я совсем не понимаю тех, кто тащит на подобное зрелище свою вторую половинку. Этот, хоть и нацелился в мои вторые, явно не собирался становиться половинкой, если только медным тазом, который меня прихлопнет. Интересно, на солнце его волосы светятся? До этого нужно растянуть знакомство до бабьего лета, но нужно ли растягивать его даже на второй акт, в котором будет куда больше сцен на грани восемнадцати плюс…
Звонка, возвещающего об антракте не было, но я подскочила с места, точно на нуднейшем уроке химии. Так резво, что Глеб не сумел удержать мою руку. Она казалась теперь тяжелее гипса, жаль не тверже — нельзя случайно шарахнуть его по голове и свалить в темную ночь. Одной! Это мое решение, да? Окончательное?
