Видения показали Грому искаженные версии их совершенного мира. Он видел сады, где цветы чернели от волн отчаяния, влюбленных, которые внезапно набрасывались друг на друга с необъяснимой яростью, детей, рыдающих от внезапно нахлынувшего страха. Влияние существа распространялось как вирус через коллективное сознание, используя их величайшую силу – способность чувствовать эмоции друг друга – как механизм собственного разрушения.
Гром увидел, как существо превращает эмпатические связи в оружие. Каждая нить любви становилась проводником боли, каждый момент близости – возможностью для заражения души. Оно не просто нападало на отдельных людей – оно развращало саму основу их общества, их способность к единению и пониманию.
В видениях существо обратило свой взгляд прямо на Грома, и тот почувствовал, как древние глаза, полные тысячелетней боли, буквально просверливают его душу. В этом взгляде не было чистой злобы – там была печаль, такая глубокая и всепоглощающая, что она превратилась в ненависть ко всему, что осмеливалось быть счастливым.
Через видения пронесся шепот, холодный как дыхание смерти: "Ты увидишь, как рушится все, что ты любишь. Ты поймешь мою боль, когда твоя любовь станет твоим проклятием."
Внезапно Аура дернулась в его объятиях, и ее губы приоткрылись, произнося едва слышный шепот, который разрезал видения как лезвие: "Нексус Тени." Эти слова несли в себе такой груз древнего зла, что произнесение их, казалось, еще больше затемнило комнату. Биолюминесцентные узоры на стенах мерцали и гасли, как будто само произнесение этого имени высасывало свет из мира.
Гром почувствовал, как внимание существа внезапно сфокусировалось на них через эмпатическую связь. Злобное сознание, древнее и могущественное, коснулось его разума, и кровь в жилах будто превратилась в лед. В этот момент связи он увидел истинную природу врага – не просто разрушителя, но развратителя, который питался превращением любви в ненависть, радости в отчаяние.
Нексус Тени смотрел на Грома с чем-то похожим на веселье, словно узнавая в нем родственную душу. В этом взгляде была не только угроза, но и приглашение – приглашение присоединиться к древней боли, отказаться от иллюзий счастья и принять горькую правду о природе существования.
Тело Ауры внезапно стало совершенно неподвижным, ее дыхание замедлилось настолько, что Гром едва мог его различить. Ее эмпатическое присутствие, которое всегда было для него маяком в море сознаний, начало угасать, словно свеча на сильном ветру. Гром понял с ужасающей ясностью, что это древнее зло специально охотилось на тех, кто обрел совершенную любовь, используя саму силу их чувств против них.
В этот момент страх Грома мгновенно трансформировался в ярость такой чистоты и силы, что она создала видимые волны тьмы в обычно гармоничном эмпатическом поле, окружающем их дом. Его гнев был настолько интенсивным, что биоархитектурные стены буквально отшатнулись, их живая поверхность покрылась темными прожилками, пульсирующими в ритм его бешенства.
Прижимая безжизненное тело Ауры к груди, Гром произнес клятву, которая эхом прокатилась не только по их дому, но и по всему коллективному сознанию: "Я найду этого Нексуса Тени и уничтожу его. Клянусь всем, что свято, он заплатит за каждую секунду ее страданий. Пусть весь мир горит, но он ответит за то, что сделал с ней!"
Его ярость была настолько всепоглощающей, что биолюминесцентные цветы по всему их району начали увядать с ускоренной скоростью. Растения, чувствительные к эмоциональным полям, реагировали на его душевное смятение, как на яд, распространяющийся по эмпатической сети. Световые узоры в домах соседей начали тускнеть, а некоторые особо чувствительные жители почувствовали внезапную тяжесть в груди, не понимая ее источника.
