Тенор когда-то моей мечты выразительно покрутил пальцем у виска. Я только подняла бровь. А что? Говорить правду хорошо и приятно.
– Добрый…
Металл из голоса исчез, появилась растерянность. Мне просто извиниться захотелось за беспокойство, хотя я была совершенно не при чем.
– Простите еще раз, – проговорила женщина. – А вы не будете против, если подъедет доктор и медсестра со всем необходимым? И раз уж Артур сбежал из больницы…
– Нашелся? – донесся в трубке голос, в котором, к своему удивлению, я узнала голос Томбасова. Сильно нетрезвого.
– Подожди минутку, – ответила ему Олеся. И тут же мне: – Пожалуйста, присмотрите за Артуром.
– Но…
– Мама! – возмутилась дочь.
– Тогда никаких посиделок за роялем! – нахмурилась я. – В постель!
Глаза у Артура довольно блеснули. Как-то неправильно, похоже, он воспринял мои слова про постель. А я нахмурилась только: ведь не хотела командовать. И вообще категорически не желала вмешиваться в происходящее. Но вот что прикажете с этим всем делать? Только зарычать и на дочь:
– Катя! Тогда ты и следи, чтобы отец лечился.
– Да, мон женераль! – воскликнули оба.
– Присылайте ваших докторов, – ответила я в трубку Олесе, стараясь не допустить в голос слезы воспоминаний о счастье. – Ждем.
«Ура» и звук поцелуя на том конце провода мне наверняка послышались.
4. Глава четвертая
Ощущаю себя разбитой.
Наверно, на счастье
(С) ВК
Запах. Никогда не думала, что сводить с ума будет запах мужчины, которого я когда-то самозабвенно любила. А потом, в одночасье, выставила вон из своей жизни. Вскоре после той роковой ночи, когда Артура, приехавшего с гастролей, ждали в прихожей чемоданы, я вынуждена была выкинуть все постельное белье. Матрац. Потому что аромат любимого... Манящий. Вкусный. Свой.
Хотелось проснуться. Уткнуться носом в впадинку между шеей и плечом. Чуть прикусить кожу. И… с облегчением почувствовать, что ненависть, что не дает дышать, куда-то исчезает. Растворяется. И все становится по-прежнему. Хорошо.
А потом беззвучно выть в подушку, потому что по-прежнему как раз и невозможно. Прежде всего потому, что я сама на этот не согласна.
И теперь мне остается лишь ворочаться по кровати, которая вдруг стала слишком широкой, и прислушиваться к дыханию Артура в гостиной. И уговаривать себя, что это только лишь потому, что меня попросили присмотреть за болезным. А я – слишком ответственный человек.
Да. Конечно. Именно поэтому.
– Вы же присмотрите за ним? – спросила врач, знакомая дама, пользующая многих певцов с их доходящими до истерики загонами с голосом. – Хороший такой ларингит, отек вроде бы сняли, но…
Только вздохнуть.
– Вы же понимаете, Анна. Надеяться, что Артур сам будет выполнять мои предписания, не приходится.
Умоляющий взгляд дочери.
– Я не хотел вас обременять, – сипит Артур. – Прости. Вы так быстро сбежали… Я подумал, не случилось ли чего.
– Голосовой покой! – рычит доктор. – Постельный режим. Теплое питье! И никакого пения.
– Аня? – вопросительно смотрит на меня Артур.
Просто смотрит. Не сверкает глазами, не играет лицом. А ведь перед нашим разводом его вот такого, не исполняющего роль звезды, я и не видела.
– Оставайся, – обреченно киваю я.
- Ура! – кричит Катя, обнимает меня, потом отца.
И вот теперь я не сплю. В доме снова витает манящий запах любимого. СТОП! Когда-то любимого мужчины. И… Это сводит с ума. Кто меня понес на это его выступление! Действительно, вот почему было просто не отправить смс-ку. Как делают нормальные люди.
