– Ладно, хорош воду лить, – сказала хозяйка. На вот, намочи полотенце, положи на лоб, да поди, ляг на топчан у себя, отдыхай.
В выбеленной каморке оказалось на удивление свежо.
– Дом-то саманный! – пояснила старушка. – В жару прохладно, в стужу тепло. Лежи, отдыхай, путешественник! Тур Хеердал!
Ренат лежал с закрытыми глазами на аккуратно накрытой тканым покрывалом постели, наблюдая, как перед веками возникают, плавают и исчезают зелёные пятна. На мгновение из-за очередного пятна показалось волевое лицо в римском шлеме с перьями, но почти сразу растворилось, только цепкий взгляд серо-зелёных глаз будто задержался. В доме тихо-тихо, буквально ни звука, ни шороха. Мокрое полотенце холодило лоб, дурнота понемногу отпускала.
Он улыбнулся, подумав, что впервые с момента приезда на Юг оказался в доброжелательной обстановке. Нет, у Таисьи Христофоровны ему не радовались, как радовались бы родные, но и не тяготились, не воспринимали враждебно, как помеху.
А дом, оказывается – счастье!
Немного очухавшись, Ренат вышел во двор, извлёк из ведра арбуз с прохладной, скрипящей под пальцами тугой гладкой корой, огляделся в поисках ножа. Не найдя, осторожно постучал в дверь хозяйского дома. Старушка открыла не сразу. Выглянула, щуря заспанные глаза и поправляя волосы:
– Чего тебе?
– Я вас разбудил, простите!
– А, брось! Легла, да прикорнула. Нечего старым валяться, в гробу отоспимся. Так что хотел, неугомонная твоя душа?
Ренат перекинул арбуз с руки на руку.
– Кавун порезать? – догадалась старушка. – Ножик дать?
– Если можно.
– Ты эти церемонии брось. «Можно – не можно»…. Нужен ножик, дак так и скажи: «Таисья Христофоровна, дайте ножик»! Мы люди простые, у нас всё просто.
– Ну, хорошо. Таисья Христофоровна, дайте ножик!
– Вот, совсем другое дело. Сейчас всё принесу.
Через минуту во дворе появился маленький столик под новой клеёнкой, тарелка – ещё советская, с широкой голубой каймой, большая жёлтая эмалированная миска с непременной чёрной оспиной скола и длинный узкий нож с эбонитовой ручкой.
– А хлеб у тебя есть? – осведомилась старушка.
– Зачем? – удивился Ренат.
– Голова твоя садовая! Кто ж кавун без хлеба ест?
– У нас на Севере все так едят! – нахмурился Ренат.
– Вот поэтому он у вас и не растёт! – рассмеялась хозяйка.
Она принесла из дома буханку ароматного пшеничного хлеба, нарезала его, взялась за арбуз.
– Давайте я, – вмешался Ренат.
– Цыть! Сиди уж! Не умеете вы с кавунами обходиться, я погляжу!
Старушка ловко нарубила арбуз вдоль полосок большими щедрыми кусками.
– А у нас поперёк режут.
– Я же говорю – не умеете! Конечно, кавун не самый сахарный, но хороший. Налетай.
– А вы? Я настаиваю.
– Ну, и я, – согласилась старушка.
Арбуз с хлебом оказался едой основательной.
– Вот, совсем другое дело! – нахваливала Таисья Христофоровна. – А то, что без толку кишки полоскать!
– Вкусно, да, – согласился Ренат. – Не ожидал.
– И сытно, – добавила хозяйка. – Ты уж давай, осторожнее с Солнцем. В шапочке ходи.
