Тоталитаризм и авангард. В преддверии запредельного - страница 29



. Он поистине заворожен этим совершенством, и истоки чудовищной радикальности Шоа следует искать как раз в этой одержимости.

Отталкиваясь от этого, Гитлер в своем радикальном антисемитизме пытается, как многие до него, обосновать антисемитизм христианский. Однако это обман – обман как философский, так и теологический. Христианского антисемитизма просто не может быть, несмотря на сомнительного толка усилия, неустанно прикладывавшиеся к выработке его доктрины. Это не значит, что не существует самого этого феномена, однако, вслед за Кьеркегором, необходимо тщательно разграничивать христианство как учение и христианство как сообщество. Христианскому миру случается демонстрировать исторические искажения христианского учения: в такие моменты народы пытаются присвоить себе то, что Кьеркегор называет истиной христианства. Истина же в данном случае состоит в том, что антисемитизм в христианском учении невозможен, даже если он и мог самым плачевным образом проявиться в христианском мире. Для Иисуса евреи выступают хранителями закона. Даже о фарисеях он говорит: «Делайте, что скажут они». В Апокалипсисе мы встречаем упоминание о таинственной судьбе еврейского народа, колено за коленом призванного («запечатленного») на спасение перед концом всех времен>8.

Антисемитизм функционирует по принципу козла отпущения. Еврей является козлом отпущения для племен и народов, поскольку хранит верность неумаляемой трансцендентности. Соответственно, механизм его отвержения может быть лишь языческим – но, чтобы скрыть эту принадлежность язычеству, антисемитизм прибегает к двойной фальсификации.

Прежде всего, выстраивается теория еврейской стратегии мирового господства. Как объясняет эту стратегию Гитлер, иудеи – единственная чистая раса, и уже потому они чувствуют себя вправе властвовать над остальными народами. Остается лишь сфабриковать поддельные документы, подобные печально знаменитым «Протоколам Сионских мудрецов», чтобы уверить публику в существовании этой стратегии доминирования. Помимо прочего, в той же мюнхенской речи 13 августа 1920 года Гитлер утверждает:

«<…> деятельность [каждого Еврея] воодушевлена единственной идеей: как возвысить мой народ до ранга властителей <…> в иудейских писаниях <…> утверждается, что каждый еврей обязан, безотказно и повсюду, вступать в битву с антисемитами, кем бы они ни были и где бы ни находились, а потому из этого следует, что всякий немец, кем бы и где бы они ни был, становится антисемитом». [В этот момент в полицейском протоколе отмечено: «Шквал аплодисментов и криков 'браво'».]>9

Аргументация Гитлера бесстыдна, и ложь пронизывает сами мотивы его поступков, поскольку он приписывает еврейскому народу собственную стратегию захвата власти.

Затем он обвиняет Евреев в выработке революционной стратегии, которая могла бы оправдать христианский антисемитизм, и использует при этом доводы, которые можно было бы резюмировать в виде трехчленной конструкции, почти что силлогизма: евреи начали революцию (по мнению Гитлера, 90 % всех революционеров были евреями); революция противна христианству; соответственно, христиане неизбежно должны стать антисемитами.

Столь упрощенная аргументация не может вводить в заблуждение неограниченно долго, и уж в любом случае она не имеет ничего общего с христианским учением. С одной стороны, даже если для христиан Бог и умер на кресте (что вместе с тем является частью их веры наряду с его воскрешением и спасением человечества), модель козла отпущения тем не менее метафизически девальвирована. С другой – принцип «око за око», противостоящий абсолютному правилу прощения, является, по сути своей, антихристианским, и всякая аргументация, основывающаяся на идее мести, не может быть допущена в рамках христианской религии.