В самих словах на пачке прямоугольных листков бумаги в переплете не было ничего особенного. Однако Кин сумела расположить их таким образом и представить с их помощью новейшие достижения в области палеонтологии так, что эти слова стали высекать искры. В соответствии с официальными данными, эта книга сразу стала основой для нескольких неортодоксальных религиозных течений.
Кин искоса поглядела на своего спутника. Она никак не могла определить происхождение его акцента – выговор казался чересчур правильным, как будто он только что прослушал обучающую кассету и еще не имел достаточно практики. Его одежда могла быть выработана в любом из дюжины соседних миров. Он не казался сумасшедшим, но эти ребята всегда сначала кажутся нормальными.
– Итак, вы знакомы с моей книгой, – сказала она, вновь начиная беседу.
– А разве ее хоть кто-то не читал? Хоть иногда так может показаться.
Он посмотрел на нее своими обведенными красной каймой глазами.
– Книга неплохая. Я прочитал ее в течение моего полета на эту планету. Но не ждите от меня комплиментов. Я читал и получше.
К своему стыду Кин почувствовала, что краснеет.
– Можно подумать вы читали очень много книг, – пробормотала она.
– Несколько тысяч, – сказал Джало. Кин переключила флаер на автопилот и повернулась к нему лицом.
– Я же точно знаю, что нигде и сотни книг не наберется. Все старые библиотеки были уничтожены!
Он усмехнулся.
– Я с вами и не спорю.
– Но кто тогда…
– Для писателя нет необходимости изготавливать бумагу. В старые времена для этого были издатели. У них были фабрики вроде ваших по производству микрофильмов. И все, что только требовалось от писателя – это писать.
– В старые времена? Так сколько вам лет?
Мужчина сел в кресле поудобнее.
– Я затрудняюсь назвать вам точную цифру, – сказал он. – Вы несколько раз перекраивали свой календарь. Что-то около тысячи ста лет. Плюс-минус десять.
– Но тогда еще не было генной инженерии, – возразила Кин. – Сейчас нет никого с таким возрастом.
– Но как раз тогда имели место первые попытки перемещения в Подпространстве, – негромко сказал Джало.
Флаер пролетал над вулканическим островом, коническая вершина в центре которого изрыгала дым и пламя с удивительной на вид осторожностью. Техническая команда производила наладку вулкана.
Кин смотрела на извержение и не видела его, ее губы беззвучно шевелились.
– «Джало», – задумчиво сказала она. – «Джало». Я помню, что уже где-то слышала ваше имя. Послушайте… Но ведь самое главное в этих подпространственных капсулах было то, что они не были рассчитаны на возвращение.
Он усмехнулся. Однако в его смехе не было и тени веселья.
– Абсолютно верно, – ответил он. – Я, как и прочие, был добровольцем. И, конечно, безумным энтузиастом. И мы все равно шли на это. И все знали, что капсулы не приспособлены к возвращению в исходную точку.
– Знаю. Я видела микрофильмы. Уф!
– Ну, а теперь это рядом с вами. Я прекрасно понимаю вас, это не так просто осознать. И конечно, моя капсула тоже не вернулась.
Он наклонился почти вплотную к ней.
– Но я вернулся.
Риц был жилым городом, возникшим у подножья самой первой Линии в те времена, когда здесь только начиналось Созидание. Теперь эта Линия была последней. К этому времени демонтаж города уже почти полностью закончился, и он был переправлен по Линии и погружен на крупнотоннажные грузовики на орбите. Через месяц последние специалисты Компании покинут планету. Последняя снежная долина ляжет на свое место. Последний дятел будет выпущен на волю.
