Ты моя слабость - страница 6

Я ведь не спасатель. Не герой. Мне вообще-то плевать должно быть.

А выходит – не плевать.

Потому что я помню, как сам сидел вот так же, на холодном бетоне. Как тряс руки, не мог вдохнуть. Как всё внутри орало, и хотелось просто исчезнуть.

И никто не пришёл тогда. Никто, блядь, даже не обернулся.

А теперь – я.

Для неё.

– Ебать, – прошептал я сам себе. – Похоже, схожу с ума.

Она смотрела на меня так, будто я знал ответы на все вопросы. Да ,на некоторые знал , но этих вопросов на которые у меня есть ответы она еще не задает. Это дело времени, правду рано или поздно узнает и начнется еще одна война.

– Пошли, – сказал я. – Пока ещё есть шанс выбраться отсюда живыми.

Мы шли сквозь мрак подземной парковки, где фонари мигали, как будто сами боялись видеть, кто под ними проходит.

Я краем глаза смотрел на неё – маленькая, хрупкая, в худи на пару размеров больше. Эмма. Слишком живая. Слишком настоящая. Слишком… не от мира, в котором я вырос.

И всё равно – теперь она в нём. До самого горла.

– Знаешь, что самое херовое? – пробурчал я, даже не к ней, а просто в воздух. – Это не копы. Не пули. Не погоня.

Она посмотрела на меня – тихо, в упор. Я усмехнулся криво.

– Это то, что тебя уже, мать его, увидели.

Она замерла.

– Кто?

– Те, кто живёт в тени. Те, кто слушает при выключенных микрофонах. Те, у кого нет имён. Только клички и долбаные инстинкты.

Я вздохнул.

– Поздравляю. Ты теперь в их списке.

Она хотела что-то сказать, но я перебил.

– Я тебе не говорил, да? – бросил я, остановившись и повернувшись к ней. – Кто я на самом деле.

Она молча смотрела.

Чёрт. Всё равно надо. Слишком поздно отмалчиваться.

– Лука Марчелло. Фамилия тебе ничего не говорит? Да не ври, по глазам вижу – говорит.

Я кивнул, будто сам себе.

– Ага. Тот самый. Сын того самого ублюдка, который держит половину города за яйца. Мой отец – глава клана. И я – его грёбаное продолжение.

Эмма побледнела. Я продолжил, жёстко:

– Это значит, что тебя уже запомнили. Потому что ты была рядом со мной. Потому что ты плакала в коридоре, где стены имеют уши.

Они не забудут твоё лицо.

И не спутают твою фамилию.

– Ты втянул меня, – прогремела она.

– Нет, – я шагнул ближе, – ты втянула себя. Я просто попытался не дать тебе сдохнуть сразу.

Она отшатнулась и опять истерика.

Я выдохнул. Курить хотелось до дрожи, но я давно завязал. Хотя, похоже, зря.

Я дёрнул её за локоть, почти волоком тащил за собой к машине. Меня привело в бешенство ее обвинение. Никакой сука мать ее благодарности.

– Ты ебанулась, что ли?! – рыкнул я. – Стоишь, орёшь, как сирена, с этим сраным телефоном в руке, как будто хочешь, чтоб тебя нашли по первым же координатам!

Я выдохнул.

– Ты, блядь, сама пришла. Не я тебя искал. Не я тебя тянул. Пришла, потому что хотела узнать, как Том сдох.

Она вздрогнула, но не отвела глаз.

– Хотела правду? Так вот она. Кровавая, вонючая и липкая. Том полез туда, куда даже крысы не лезут. Его предупредили. А он всё равно полез. За что – за правду? За тебя?

Я ухмыльнулся криво.

– И теперь ты тут. Героиня. Умная сука, у которой фамилия как приговор. Дочка копа, блеск. Да ты даже не понимаешь, сколько ты навлекла. На себя, на отца. На меня.

Я опёрся о стену.

– Домой ты не пойдёшь. Забудь. Если туда вернёшься – твой батя сгорит вместе с тобой.

Те, кто сейчас ищут нас, уже знают твоё лицо. Я видел, как они смотрели. Им достаточно одной зацепки, и всё – пиши пропало. Тут я частично говорил ей правду – подумал про себя.