Ты моя слабость - страница 7

Пауза. Я посмотрел на неё – её глаза всё ещё горели. Чёрт бы их побрал. Красивые глаза. Чёрные.

Глубокие, как грех. Как ночь без звёзд. Такие, в которых можно утонуть – и даже не сопротивляться.

Так, Лука, стоп. Ведёшь не туда.

– подумал я про себя, глядя, как она смотрит. Не просто смотрит – смотрит в самую суть, в тот угол внутри меня, куда я сам боюсь заглядывать.

Она стояла всё так же близко. Тонкая, упрямая, с растрёпанными волосами и с этим чёртовым огнём в глазах.

Я знал этот взгляд.

Он говорил: «Сломай меня. Или дай мне сломать тебя.»

Я резко выдохнул. Один шаг назад. Не физически – внутри.

– Ты хотела знать, как умер Том? Он умер, потому что влез не туда.

– А теперь – ты. Сама пришла. Сама впуталась. А я, идиот, тебя не послал к чёрту сразу.

Я провёл рукой по лицу.

– Так слушай: теперь ты либо делаешь, что я говорю, и живёшь.

Либо продолжаешь рыдать, как девочка, и умираешь. Медленно. Страшно.

Глава 5.

Эмма

Он сказал: «Садись».

И открыл передо мной чёрную Aston Martin DBX – машину, которая выглядела как кусок глянцевого ада. Кожаный салон, матовый металл, внутри пахло дорогим парфюмом и властью.

Я села. Просто потому, что не знала, что ещё делать.

Потому что, чёрт побери, внутри было теплее, чем снаружи.

И потому что его голос звучал так, будто нет второго варианта.

Он завёл мотор – и город остался позади, как вырубленный кадр.

Мы ехали молча. Только улицы сменяли друг друга, и я смотрела, как фонари становятся реже, а окна – темнее. Мы выезжали за пределы города.

И я вдруг подумала – какого чёрта я вообще здесь?

Почему я сижу рядом с человеком, который знает слишком много о смерти Тома?

И почему я – дочь копа – еду на задницу мира с сыном чёртова мафиози?

Мой отец всегда говорил:

«Если в комнате что-то не так – ищи того, кто молчит. Он знает больше остальных».

Тогда – Лука.

Он знал.

Он знал, что случилось с Томом.

И он знал, кто я.

А ещё он не ответил ни на один мой вопрос.

Я посмотрела на него.

Профиль – будто вырезан из камня. Жёсткий подбородок, высокая скуловая линия, губы срезаны строго, как будто даже поцелуи у него подчиняются дисциплине.

Чёрные волосы, коротко подстриженные по бокам, но немного взъерошенные на затылке – будто он всегда слишком занят, чтобы вообще заботиться о том, как выглядит.

Глаза… Тёмно-серые. Почти стальные.

Холодные, пока не смотришь слишком долго – и только тогда понимаешь: внутри там пекло.

Сигарета – в зубах.

Он вёл машину спокойно, будто вёз меня не по улицам, а по чужим судьбам.

Он даже не включил радио. Просто тишина. Давящая. Глубокая.

Та самая тишина, где ты не спрячешься.

Он выглядел, как мужчина, который не просит. Никогда. Он берёт. И если ты окажешься на его пути – либо проиграешь, либо станешь частью его мира.

Мы подъехали туда под утро.

Асфальт закончился давно. Гладкая трасса сменилась узкой дорогой, утопающей в деревьях. Ветки скребли по стёклам, как будто лес пытался остановить нас, не пускал дальше.

И вот – калитка, высокие металлические ворота с коваными узорами, как в старых фильмах про богатых и мёртвых.

Дом возвышался над всем этим, как отдельный мир.

Не просто дом – особняк. Большой, строгий, дорогой. Без кричащей роскоши, но каждая линия кричала о силе. Архитектура – холодная, квадратная. Камень. Тёмное дерево. Стекло в пол. Слишком аккуратно. Слишком безжизненно.

Не уют. Демонстрация.

Он был как костюм на похороны: идеально сидит, идеально пошит – но мёртв внутри.