...Какой-то уличный музыкант только что довел до слез глупую доверчивую дочку мэра и, не скрывая удовлетворения, наблюдает за ее истерикой.
Сжимаю кулаки и перебиваю:
— Так что же это было? Хлороформ? Наркота?!!
— Наркота определенно была! — Он давится смешком, но тут же становится серьезным и невинно хлопает глазами: — Я набивал ее под утро. В моем арсенале был только «Препкаин». И твой здоровый сон.
Я не верю ни единому лживому слову. Хочется раздавить его. Унизить так же, как он унизил меня. Вскакиваю, нахожу в сумочке тысячную купюру, комкаю и бросаю в кофр.
— Вот! Это тебе за услуги! Большего ты не стоишь!
Разворачиваюсь и ухожу, но с опаской прислушиваюсь к шагам за спиной. Катя права: такие, как он, могут запросто накинуть на шею удавку.
_____________________
* Я — ключ к замку в твоем доме,
где в подвале хранятся твои игрушки.
И если ты зайдешь далеко внутрь,
ты увидишь только мое отражение.
** И на какую бы ты не свернула дорогу,
я буду там.
Вскрой себе череп,
я буду там,
карабкаясь по стенам (группа Radiohead, Climbing Up the Walls).
9. Глава 9
Вопреки обстоятельствам, я иду по жизни с гордо поднятой головой: смеюсь через боль, по-прежнему тесно общаюсь с Катей, поддерживаю связь с Женей, стараюсь уделять больше времени уставшему, резко постаревшему отцу.
У него очень много дел: телефонные звонки донимают даже ночами, в кабинете прибавилось бумаг, и тихие семейные ужины на две персоны теперь случаются нечасто.
Готовлюсь к новому учебному году: составляю из шмоток комплекты на каждый день, покупаю удобную обувь, выбираю вместительную сумку и тетради с прикольными обложками.
В саду за окнами уже маячит август, до приезда Артема осталось три недели, что не может не радовать. Пусть для него я пока всего лишь «малая» и обуза, но он — гарант моей стабильной жизни в будущем. И уверенность в нем придает хоть какой-то смысл настоящему.
Я жду его еще и потому, что он привезет рассказы о брате и беззаботной лондонской жизни, и намеренно, прилагая все силы, стараюсь думать только о нем.
Сегодня мы с Катей собираемся посетить концерт.
В арт-кафе, у истоков создания которого когда-то стояла мама, вечером выступают новомодные мамбл-панк группы: их репертуар состоит из циничных злободневных текстов и легко вставляющей музыки. Катя уже полмесяца трещит про каких-то Self-harm*: сходить на это сомнительное мероприятие она решилась только ради их сета.
Заехав за мной в заранее оговоренное время, подруга обнаруживает меня в джинсах и футболке и приходит в ужас — загоняет обратно в комнату и переодевает в короткое платье. Мои доводы, что мы, вообще-то, идем на рок-концерт, в расчет не принимаются.
В арт-кафе многолюдно, царит непринужденная приятная атмосфера, на небольшой сцене выступают ярко одетые, красивые мальчики — мы успеваем обсудить каждого, оценить по шкале от одного до десяти внешность и талант и пропустить по три коктейля в баре.
Наконец Катя вскидывает запястье, сверяется с дорогущими часиками, привычным нервным жестом заправляет за уши короткие волосы и заговорщицки шепчет:
— Следующие — Self-harm. Подойдем поближе. У них туева хуча просмотров на YouTube... Их солист... Просто пушка!
Место за барабанами занимает парень внушительных габаритов, обалденный мрачный диджей встает у пульта, а потом к микрофону выходит... Харм, и у меня подкашиваются коленки. Высокий, весь в черном, а в огромных глазах горит дьявольский огонь. Вокруг исступленно пищат девчонки.
