Не желая поднимать шум, товарищи повели коней подальше от лагеря, а когда опасность разбудить ногайцев отпала, вскочили в сёдла.
- Алексей Борисович, ох, и страху мы за вас с Ванькой натерпелись! – из кустов навстречу воеводе кинулись ратники.
– Удалось хоть выведать чего? – спросил Степаныч, озабочено хмуря брови.
- Всё узнал, - хмыкнул Алёшка. – Вон ещё соколам нашим из плена помог вырваться, - он кивнул на всадников.
Долго высказывать восторги чудесному освобождению товарищам было не с руки, и не теряя времени, русские поспешили в родные земли. Как они и предполагали, ногайцы устраивать погоню не стали. Обнаружив утром пропажу и пленных, и ночного гостя, Сабур только зло выругался:
- Проклятый пёс! Ничего скоро возьмём всю Русь, и пленных у нас будет не считано! - прошипел он и повернул отряд напрямик к крымскому ханству.
Кони дозорных резво скакали к засечной черте, называемой в народе «Поясом Богородицы». Наконец, блеск речной глади возвестил об окончании пути, и всадники повернули к переправе. Пересекать засечную черту разрешалось лишь в строго определённых местах - там, где имелись ворота, да и преодолеть её по-другому было практически невозможно: противоположный берег представлял из себя единую надёжную стену.
Возведённое по указу царя укрепление стало защитой живущим севернее Оки людям. Деревья вдоль русла вырубили на высоте человеческого роста, повалив стволами на юг, а броды через реку заблокировали вбитыми в дно сваями и опущенными в воду брёвнами с забитыми в них гвоздями. Каждая засека именовалась по ближайшим городам–крепостям: Козельская, Каширская, Веневская, Тульская, Крапивенская и прочие. Засечные леса объявили "Государевой заповедью" и заходить сюда без особой надобности не разрешалось. Так же здесь не позволялось ни охотиться, ни собирать грибы или ягоды, чтобы протоптанные стёжки не подсказали вторгшимся врагам дорогу. Нарушение запретов влекло за собой большие штрафы, а в особых случаях даже казнь.
Безлесные участки Оки укрепили насыпными валами высотой почти в две сажени, а на них возвели деревянные стены: где сдвоенные, где строенные, а где даже учетверённые. В результате засечная черта растянулась без малого на триста вёрст, достигая глубиной всех тридцати.
С ранней весны до поздней осени из острогов «Пояса Богородицы» в степь уходили конные дозоры, и о приближении татар узнавали заранее. Навстречу незваным гостям выступали хорошо вооружённые отряды, пресекая бесчинства разбойников и позволяя крестьянам укрыться за крепкими стенами.
Москва многое требовала от засечной стражи - но и многое давала. Каждый год честной службы означал для ратников денежные награды, а воеводам гарантировал увеличение земельных наделов. Налогов же с защитников черты не бралось вовсе. Более того, старясь увеличить численность отрядов для охраны воротных крепостей сюда принимали не только родовитых да опричных, но и любой простой люд. Специальным указом царь прощал и провинившихся бояр, и беглых холопов, и военнопленных, если они высказывали желание сменить тюрьму на служение государю.
Полуденное солнце припекало макушки, когда, прошагав по мосту через реку Зарубин с товарищами направились к сложенному из толстых брёвен Калужскому острогу.
- Что, Степаныч, тревожные вести везём, – нарушил молчание Алёшка.
- Куда уж тревожней, - отозвался воин. - Как прошлым летом у татар сладилось до Москвы дойти, так в конец распоясались супостаты, - он вздохнул.
