«Это я тебя заказал, – Авторитетный Чел неожиданно улыбнулся мне, как тогда, когда спрашивал про подложенную свинью. – Заказал в хорошем смысле. Хотел посмотреть на сцене. Молодец, порадовал. Гитара как, ничего?»
«Играет», – осторожно сказал я. Дал ведь себе слово: сто раз думать, прежде чем…
Из коридора через охранников просочился Лупоглазка. Эстрадную мегазвезду тормозить не стали. Вильнув тугим задом, Лупоглазка ловко оттёр нас с Дядей в сторону и замер перед Авторитетным Челом.
Он излучал сияние. Сияли стразы на костюме. Сияли драгоценные перстни – Лупоглазка прижимал руки к груди. В широченной улыбке переливался клык с вмурованным бриллиантом. И лупающие подведённые глазища лучились невероятным восторгом… Есть такие, которые умеют.
«Я буду счастлив петь для вас, – Лупоглазка мяучил, как сытый кот, и пожирал Авторитетного Чела любящим взглядом. – Может, есть какие-то личные пожелания? У вас, у вашей дамы, у друзей… Мой репертуар и моё искусство к вашим услугам…»
Авторитетный Чел безразлично смотрел на Лупоглазку. «Знаешь, – процедил он сквозь зубы, – сказал бы я тебе: ну и пидор же ты! Но для тебя это похвала… Двигай булками, я с мужчинами разговариваю».
Бриллиантовая улыбка поползла с брылястого личика. Лупоглазка ещё продолжал сиять, но уже бочком протискивался между охранниками обратно к гримёрной. Именно что – двигал булками. На булках тоже играли стразы.
«Ладно, – Авторитетный Чел вздохнул и на прощание крепко пожал нам с Дядей руки, – спасибо ещё раз. Пойду я к этим… голубцам. На такую херню такие бабки уходят! Лучше бы слона в зоопарке накормили».
По дороге домой я рассказал Дяде, как познакомился с Авторитетным Челом. И про гитару – без лишних подробностей. А дома Дядя изложил мне одну из своих теорий.
Много лет спустя – естественно, с подачи Любимой Жены – я наткнулся на похожую мысль в книжке Модного Писателя. Может, чувак подслушал её у Дяди – тот под настроение выступал в разных компаниях. А может, как заметил другой писатель, просто стаи идей носились в воздухе. В книжке сказано было примерно так: «У продвинутого парня выбор небольшой – работать или клоуном у пидарасов, или пидарасом у клоунов».
В Дядином исполнении речь шла о пидарасах среди клоунов и клоунах среди пидарасов, имела совершенно другой смысл и выглядела действительно целой теорией. Пожалуй, первый раз в жизни он говорил со мной так серьёзно. И я впервые подумал, что Дяде-то уже полтинник стукнул…
«речь не педерастах, а именно о пидарасах, – говорил Дядя, – большая разница! Педераст – это гомосексуальная ориентация, а пидарас – поганая жизненная позиция. С кем человек трахается – его личное дело. До тех пор, пока это не становится профессией и пока он не начинает этим торговать… Пидарас – совсем не обязательно гомосек, но непременно тварь. Ты ведь с ДПСниками сталкиваешься?»
«Клоуном быть не стыдно, – говорил Дядя. – Ты ещё поди, найди хорошего профи! Зря, что ли, меня в Столицу из Промышленного Города выписывают? Настоящий клоун вроде шутит, а на самом деле заставляет публику душой трудиться, уж прости за высокий стиль. Это искусство, между прочим!»
«Клоуны развлекают публику, – говорил Дядя, – а потом среди них появляется пидарас. Один-единственный гнилой пидор. Затесался, просочился, протолкнули… Вроде бы хрен с ним. Хочет быть пидарасом среди клоунов – пожалуйста! Но публике он начинает нравиться! Потому что без мыла куда угодно проскользнёт. Настоящий клоун ведь публику поднимает до своего уровня, а пидарас – опускается до неё, и ещё ниже, и её за собой тянет… Так вот, появляется первый пидарас, следом без мыла лезет второй, потом третий. Другие клоуны прикидывают, что почём, и тоже становятся пидарасами: вот уж точно, паршивая овца всё стадо портит!»
