– Если через пять минут я не найду ничего дельного, то ворвусь на свадьбу с криком: «Я против этого союза», – предупредила я храм. – Вряд ли вы, уважаемая богиня, заказывали цирк в свою обитель, так что будьте добры мне помочь.
Это я от безысходности. Будь у меня больше времени, я бы заранее понаблюдала за чужими церемониями, дабы понять принцип сожжения свитка. Не верю, что коварная Артона довольно потирает руки, глядя как ее послушницы продают фальшивые сертификаты качества, и от того толкает своей волей еще больше девчонок в браки-приговоры.
– Леди, вы что-то потеряли? – ближайшая к молитвенному залу дверь открылась, едва не съездив мне по носу. – Могу я вам чем-нибудь помочь?
Сухопарая женщина лет сорока смотрела на меня со смесью понимания и настороженности, как люди смотрят на больного голубя – вроде, жалко, но вдруг в палец клюнет.
– Простите, кажется, мне дурно, – я быстро прикрыла лицо руками, пошатнувшись. Так себе игра, но за дурноту леди не укоряют. И проверить ее реальное наличие невозможно.
– Ох, дорогая, конечно, – жалость победила и меня подхватили под руку, усадив на кушетку рядом с дверью внутри комнаты. – Вы носите дитя?
Это ее мой возраст смутил. Конечно, здесь приличные леди стараются надеть фату до двадцати трех максимум, спасаясь от славы перестарка. Грубо, зато та-а-а-к удобно.
– Я не замужем, – плачь, лже-Луиза, плачь. – Артона еще не осчастливила мою жизнь своим благословлением.
– Дитя мое, – жалость в глазах монахини стала неприкрытой. – Мне так жаль! Ну-ну, не стоит отчаиваться, богиня благосклонна к жаждущим счастья, и чем покорнее дева, тем быстрее она обретет свое место за мужем. Но отчего же вам дурно?
От ваших речей, мадам.
– Сегодня знакомые леди моего круга возложат свитки для благословления и вступят на путь будущей супруги, а я… Мое сердце не выдержало! Я в отчаянии, госпожа, я в смятении! Душа разрывается и тяжело дышать, – даже сюда проникает паленый запах каких-то ядреных травок из зала для службы.
– Хотите воды?
– Да, благодарю, – я подняла глаза без единой слезинки на монахиню и облизнула пересохшие губы. – За прошедшие годы я выплакала все глаза и сейчас у меня нет сил даже на это.
Жаль доверчивую даму, возможно, она правда добра к юным леди, но за стенкой сидит одна юница, которая уже чуть-чуть своя, и ее свобода – это вопрос приоритетов.
Послушница отвернулась к столу, перехватив графин с водой, а я быстро осмотрелась. Кровать, шкаф, стол, стул и еще одна дверь. Не густо, но лучше, чем в предыдущей келье. На столе какие-то бумаги, книги с пафосными и жутко религиозными названиями, блюдце с кусочками яблока и графин.
– Через несколько минут закончится служба и вы сможете вернуться обратно, – я взяла протянутый стакан и сделала пару глотков.
– Простите, как я могу к вам обращаться?
– Мать Дора, – благосклонно кивнула женщина, присаживаясь рядом. – Ваше горе затронуло мою душу. Возможно, вы нуждаетесь в святых наставлениях?
О, да, еще больше наставлений богине наставлений! Серьезно, такое ощущение, что у Артоны есть своя богиня-секретарь, которая исподтишка рассылает письма с требованиями наставить всех на путь истинный и активно работать с целевой аудиторией.
– Конечно, я буду счастлива, – жаль, платочка нет, глаза бы промокнула от радости. – Моя семья из Китерополя, так что я плохо знакома со святым Писанием Рагонды.
