«Свобода!» – пронеслась с ликованием мысль, но сбавлять темп нельзя!
Я побежала дальше. Мелкая галька, которой была усыпана дорожка, неприятно впивалась в ступни, это немного замедлило меня. Солнце показалось над стеной, переполняя сердце счастьем.
Шансы на нормальную жизнь росли, а разрыв с демоном увеличивался – слуги, которым не удалось задержать меня, смогли провернуть это с моим преследователем, разумеется, непреднамеренно, из-за чего демон выплюнул на них пару страшных, никому не понятных слов.
Солнечный свет был таким ярким, я зажмурилась и, неожиданно для самой себя, запнулась о собственную ногу, а затем полетела с высоты своего роста на усыпанную галькой дорожку, потеряв всё из поля зрения.
– Попалась! – набросился на меня демон. Его руки обхватили мою грудную клетку с такой наглостью, что я от возмущения озлобленно закрякала и резко замолкла, испугавшись внезапного осознания.
Вот гад! Превратил таки в утку! Когда только успел накастовать свой мяч и выбить меня?..
***
С первыми лучами солнца губернатор вольного города Кнарк Клавдий Мортимер спускался к завтраку. Каждый его день был расписан до минуты. Большая ответственность перед городом, не подчиняющимся законам других земель, не позволила ему уделить должного внимания своей семье. Дважды женатый, а ныне вдовец, Клавдий Мортимер был озабочен тем, какими выросли его дети.
Старший сын Конор от первого брака был известным повесом во всех вольных городах. Он проматывал состояние семьи быстрее, чем Клавдий его зарабатывал. Младший сын Джастин от второго более длительного брака вырос залюбленный матерью и няньками, и от этого представлял личность нерешительную и легко поддающуюся манипуляциям со стороны. И главный, кто пользовался мягкостью Джастина, был его брат Конор.
Вознамерившись перевоспитать первенца, Клавдий Мортимер отказал Конору в финансировании его бесконечных пиров. Губернатор надеялся, что так он заставит своего наследника переосмыслить жизнь, но это не помогло: старший сын быстро взял в компанию младшего брата, мирясь с его присутствием на пирушках ради денег отца. Тогда Клавдий отказал в финансах и Джастину, объясняя это незавидным будущем, в которое ввергнет лихой образ жизни Конора их семью и весь Кнарк – терять свою должности и голову из-за глупости детей он не хотел.
И вот сыновья, лишённые денег, пропали. В жизни Клавдия Мортимера давно не было таких тихих и размеренных дней, что он мгновенно пришёл в дурной настрой, когда услышал голос Конора, разыскивающего его до момента, как будет выпита первая чашка кофе.
– Доброе утро, отец! – ворвался в кабинет Конор.
– Денег не дам, – отрезал губернатор и ударил ложкой по варёному яйцу, разбивая хрупкую скорлупу.
– А я не прошу, наоборот, хочу порадовать тебя новостью, что мы с Джастином нашли источник неиссякаемого богатства! – громогласно сообщил Конор, плюхнувшись на стул напротив отца и махнул слуге, чтобы тот налил ему кофе.
– Ты и Джастин? – Отец посмотрел на него исподлобья немигающим взглядом.
– Да.
– Нашли спонсоров для борделя, который от обычных публичных домов будет отличаться припиской «элитный клуб для мужчин»?
– Нет. Бордель слишком много вложений требует, а содержание найденного нами варианта обойдётся в один золотой за месяц, если не экономить, конечно.
