– Нипы, джапы. Ты легко бросаешься этими словами. По человеческой коже не скажешь, что за человек под ней.
– А ты не забывай, что случилось в Батаане, – сказал Мика.
– А что случилось в Батаане?
– Когда мы сдались, джапы перебили тысячи наших и филиппинских пленных. И я слыхал, они это делали по всему Тихому океану. До падения Манилы истребили тысячи филиппинцев. Мужчин, женщин, детей, не разбирая.
Фрэнк уставился на реку, на лице его было страдание.
– Война – страшная вещь. Япония сделала глупость, начав ее против страны, у которой ресурсов больше. И если то, что ты говоришь, правда, то они, наверное, заслужили то, что их ждет. Это карма. Но не старики, женщины или дети совершали эти зверства. Есть поступки, которые нельзя оправдать, и я боюсь, что мы в конце концов потеряли всякую надежду на спасение.
– Пожинаешь, что сеешь, – сказал Ода.
– Ты хочешь видеть Хиросиму разрушенной? – спросил Фрэнк.
Ода поднял бутылку, вгляделся в янтарное стекло.
– Волшебная бутылка у меня в руке, скажи мне судьбу моей Японии. – Он подождал несколько секунд, потом опустил бутылку. – Она говорит, что она для пьянки, а не для предсказаний.
Мика улыбнулся.
Фрэнк снял очки и дужкой постучал по верхней губе.
– Когда на этой войне дело дойдет до суда над людьми, суди сердцем, а не головой. – Он снова надел очки. – Скажи мне, Мика, японо-американцы до сих пор в лагерях?
– Нет, – ответил Мика. – Правительство их отпустило. Они даже создали японскую воинскую часть, которая дерется с немцами.
– Значит, если я вернусь, я своих родных найду в Сиэтле?
– Политики штата Вашингтон не допустили возвращения японо-американцев в прежние места жительства. Насколько мне известно, никто из джа… японцев не вернулся в Сиэтл.
– Этого стоило ожидать, – сказал Фрэнк. – Даже до войны, когда я подавал заявление на должность преподавателя в колледже Сиэтла, меня там всерьез даже не рассматривали – из-за расы.
– Ты хотел быть преподавателем? Я тоже. Окончил Вестерн-колледж специалистом по образованию.
Фрэнк в ответ улыбнулся:
– Скажи, Мика, что ты делал с тех пор, как здесь оказался?
За спиной у Фрэнка подросток вел пожилого мужчину к реке вниз по каменным ступеням. У берега мальчик опустился на колени и пустил на воду игрушечную лодку с парусом, потом помахал ей вслед, когда ее понесло к морю.
– Город изучал. Еще пока не привык быть мертвым.
– Беспокоишься, что тебя может кто-нибудь увидеть?
– Я знаю, это глупо.
– На самом деле, – сказал Фрэнк, – тебя могут увидеть.
– Ты серьезно?
– Конечно, тебя видят другие духи, но и живые могут – в некоторых обстоятельствах. Можешь явиться человеку с мощным сверхчувственным восприятием. Менее одаренные тебя могут увидеть как тень, ощутить как холодное дуновение.
Мика вспомнил поведение женщины в ванной. Она ощутила его присутствие?
– Но ты не волнуйся, – продолжал Фрэнк. – Если тебя увидит японец, то не встревожится. Поймет, что ты мертвый и потому опасности не представляешь.
– А много в городе духов?
– Хорошо бы здесь дух моей жены оказался. Я бы ей устроил веселую жизнь.
Ода зевнул и потянулся. Фрэнк щелкнул языком:
– Брось, Ода-сан. Ты же знаешь, что она не мертвая.
– А я бы ее сделал мертвой, – возразил Ода.
– Если мы когда-нибудь покинем это царство, ты отправишься прямиком в ад.
– А я там уже был. Он называется брак.
Фрэнк снова посмотрел на Мику.
– Отвечая на твой вопрос – да, есть тут духи, но в основном они не остаются там, где умирают. – Фрэнк протянул руку. – Ода, дай-ка мне сакэ.
