Последние фигуры обернулись, разинули рты и заверещали, точно летучие мыши. Выхватив из-под куртки револьвер, Ран выстрелил. Звук оттолкнулся от стен и вернулся назад, резанув по ушам. Тварь упала, вместо крови потекло что-то желеобразное, липкое на вид. Остальные забесновались: верещала каждая, их голоса превратились в невыносимую канонаду. Двигались они с той же медлительностью, но появилась в их движениях какая-то особая решимость, и когда одна рука почти сомкнулась на шее застывшего столбом ученика, подростки отмерли и обрушились на тварей, превратив коридор в череду взмахов, вспышек и цветных ударов.
«Хе», – выдавил Первый. Вид растерянных, но отчаянно пытающихся защититься от монстров учеников радовал его. Они боролись с видениями, а те ускользали, будто дым, и появлялись уже за их спинами. Иллюзионисты заставляли видеть раны, кровь, и оттого это детское воинство только распалялось, превращаясь в отчаянных вояк.
Ран выстрелил снова – для виду, даже не целясь, но иллюзионисты, как умелые художники, нарисовали падение еще одной твари и как обнажилось ее мерзкое нутро.
«Больше не ешь желе, хорошо?», – Первый все ухмылялся и в нетерпении бил себя хвостом по бокам, поджидая оплошности и возможности выйти вперед.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
