Молодая москвичка взглянула на гида.
– А есть какие-то легенды, связанные с этими фигурками? – спросила она. – Ну, типа, зачем они их делали?
Елена улыбнулась.
– Конечно. Существует множество теорий. Кто-то считает, что они использовались в ритуалах плодородия, кто-то видит в них изображения богов или духов предков. А некоторые полагают, что это просто игрушки.
– Игрушки? – удивленно переспросила москвичка.
– Да, почему нет? – ответила Елена. – Даже в древности люди нуждались в развлечениях. Но, безусловно, догу были чем-то большим, чем просто предметы обихода. Они были частью их мира, их культуры, их веры. Они были связующим звеном между человеком и природой, между прошлым и будущим. Как, впрочем, и мы сами сейчас, здесь, в этом музее. Мы пытаемся понять тех, кто жил до нас, чтобы лучше понять себя.
Александр, не отрываясь, изучал макет, словно пытаясь проникнуть в его суть, увидеть прошлое Японии, сотканное из картона и клея.
– Я вижу, глина играла огромную роль в их жизни. Что-то вроде основного ресурса?
– Именно так, – подтвердила Елена. – Посмотрите, у реки, где глина была мягкой и податливой, сидит девушка. Её пальцы лепили сосуд, обвивая его сырыми верёвками – когда глина высохнет, узор станет похож на следы змеи, выползшей из мира духов. «Каждый завиток – это молитва», – учила бабушка. Рядом, в яме, пылал костёр: горшки для хранения каштанов и ягод должны были пережить зиму. Девушка украсила край сосуда отпечатками ракушек – подарок реки, принявшей в свои воды её первенца-младенца.
Елена сделала паузу, давая словам проникнуть в сознание слушателей.
– Глина была не просто материалом, а частью их духовного мира, связующим звеном с предками и природой.
Инна заинтересованно наклонилась ближе.
Мужчина в очках задал вопрос:
– Я заметил, что на некоторых сосудах есть сложные орнаменты. Была ли какая-то система символов или просто декоративные элементы?
– Это очень хороший вопрос, – улыбнулась Елена. – Орнаменты Дзёмон[6] – это предмет многочисленных исследований. Считается, что они несли не только декоративную функцию, но и имели сакральное значение. Каждый элемент, каждая линия могла символизировать что-то важное – природные явления, духов, предков. К сожалению, мы не можем с уверенностью сказать, что именно означал каждый завиток, но можно предположить, что это был сложный язык, понятный только посвященным.
Пожилая женщина, стоявшая рядом с Александром, тихо проговорила:
– И так много утрачено…
– К сожалению, да, – согласилась Елена. – Но благодаря археологическим находкам, мы можем хотя бы частично восстановить картину мира людей Дзёмон, почувствовать их связь с природой и их глубокое уважение к окружающему миру.
Елена продолжила описывать макет древней японской деревни эпохи Дзёмон, искусно воссозданный в миниатюре.
– Когда солнце садилось за холм, напоминающий спину спящего медведя, деревня собиралась у большого костра. Старейшина поднял над головой разбитую догу – её нашли у старого захоронения, где кости предков лежали в позе эмбриона, обсыпанные охрой. «Мы возвращаем силу земле», – произнес он, и осколки фигурки упали в огонь. Женщины затянули монотонную песню, отбивая ритм каменными дисками. В такт им кружились танцоры в масках из коры, изображающие духов оленя и совы.
Александр задал вопрос:
– А какова цель этих ритуалов, если говорить более конкретно? Чего они пытались добиться?
