В сердце Антарктики - страница 23

Третьего сентября «Иелко» прибыл в Пунта-Арена и был торжественно встречен всем населением, устроившим Шеклтону настоящий триумф. Чилийцы относились к экспедиции вообще с большой симпатией, а здесь к тому же радовались, что именно их судно оказало такую помощь. Теперь Шеклтону предстояла новая задача – необходимо было предпринять меры к спасению той части экспедиции, которая находилась в море Росса. Он узнал по телеграфу, что при содействии правительств Англии, Австралии и Новой Зеландии уже отремонтирована и приготовлена к плаванию «Аврора» под начальством капитана Девиса, его бывшего сотрудника на «Нимроде». Шеклтон считал, однако, не только своим неотъемлемым правом, но и своим долгом принять личное участие в спасении Макинтоша и его спутников. После продолжительных переговоров, побывав в Вальпараисо, в Сантьяго и в Монтевидео, чтобы поблагодарить чилийское и уругвайское правительства за оказанное содействие, Шеклтон в октябре через Панаму, Новый Орлеан, Нью-Йорк и Сан-Франциско прибыл в Новую Зеландию – ему пришлось избрать такой кружный путь из-за того, что пути по Атлантическому океану были отрезаны военными действиями. В Веллингтоне он нашел очень радушный прием. Новозеландское правительство и обширный круг друзей экспедиции оказали ему всякую поддержку. «Аврора» была уже готова к отплытию. Шеклтон не хотел нарушать прав уже назначенного капитаном судна Девиса, и вместе с тем считал неудобным ехать на своем судне пассажиром, он зачислился поэтому сверхштатным помощником на «Аврору», принеся в жертву долгу свое самолюбие. 20 декабря «Аврора» вышла из порта Чельмерса, под голубым флагом королевского яхт-клуба, и совершила быстрый переход до моря Росса, где уже 10 января 1917 года Шеклтона приветствовал на горизонте его старый знакомый, вулкан Эребус, со своими ледяными склонами и постоянным развевающимся флагом из полосы дыма и паров. Судно остановилось у мыса Ройдс, и Шеклтон съехал на берег и увидел опять свою старую хижину, построенную во время экспедиции на «Нимроде», и знакомые ландшафты вокруг нее, напоминавшие счастливые проведенные здесь дни. В хижине он нашел письмо, в котором сообщалось, что партия экспедиции избрала своим опорным пунктом зимовку капитана Скотта на мысе Ивенс, против острова Недоступный. Вскоре показались вдали на льду с санями, запряженными собаками, шесть человек, шедших с юга, – они добрались до корабля и сообщили о всех происшествиях, полных трагизма.

Южная партия в 1915 году вернулась к мысу Хижины 26 марта, после того как ею были устроены склады продуктов на 70° и на 80" ю. ш., но она не могла добраться до мыса Ивенса из-за того, что море было свободным ото льда, а «Аврора» находилась здесь же замерзшей во льдах, как они думали, на всю зиму. Только в начале июня лед настолько окреп, что эта партия могла пройти те 23 км, которые отделяли ее от мыса Ивенса, и тут они с ужасом увидали, что льды вместе с «Авророй» были унесены бурей 6 мая, еще до того, как судно успело выгрузить все зимние запасы и снаряжение. Макинтош со своими девятью спутниками сделали все, что могли при данных обстоятельствах, чтобы благополучно перезимовать. Уже в начале октября отправилась партия из шести человек на собаках для устройства складов – они совершили самое продолжительное путешествие на собаках, занесенное в летописи полярных исследований. Ими были устроены склады на 81° и 82° ю. ш., и 27 января 1916 года Макинтош вместе с Джойсом, Эрнстом Вильдом, Ричардсом и Хайвардом устроили последний склад около горы Надежды, в конце Бердморского глетчера, чтобы гарантировать благополучное возвращение трансантарктической партии, – им и в голову не приходило, что эта часть экспедиции даже не высадилась на сушу и в этот момент дрейфовала на льдине в море Уэдделла, к северу от южного полярного круга, а их собственная «Аврора» была скована льдами к северу от островов Беллени и не могла более за ними прийти. Обратный путь этой партии являлся даже еще более ужасным, чем возвращение капитана Скотта. Еще за несколько дней до достижения крайней точки им пришлось оставить позади в лагере Спенсера Смиса, в совершенно беспомощном состоянии из-за сильной цинги. Теперь они его забрали на обратном пути и везли на санях. Макинтош постепенно ослабевал, больной той же самой болезнью. Им пришлось долго сидеть в одном из лагерей из-за свирепствовавшей снежной бури. Продовольствие и топливо у них почти вышли, когда 23 февраля они сделали отчаянную попытку продвинуться вперед. Большинство участников было слишком слабо, потому для заболевших был устроен лагерь, а Джойс, Ричард и Хайвард, чувствовавшие себя лучше, двинулись вперед с четырьмя оставшимися собаками. Им с трудом удалось добраться до склада около утеса Минны, в 110 км к югу от мыса Хижины. Едва ли приходилось когда-нибудь санной партии быть столь близкой к гибели, – пищевые запасы их совершенно истощились, а когда они добрались до склада, то едва были даже в состоянии есть. После некоторого отдыха они вернулись к своим больным товарищам, Макинтош был уже так слаб, что его, вместе со Спенсером Смисом, пришлось положить на сани, а три дня спустя к ним обоим присоединился и Хайвард. Трое участников, способные еще идти, были страшно слабы, и всем им, казалось, угрожала неминуемая гибель. В 50 км от мыса Хижины Макинтош настоял на том, чтобы его оставили одного в лагере, а другие с Хайвардом и Спенсером Смисом на санях двинулись бы вперед. 9 марта Спенсер Смис скончался, после того как в течение шести недель товарищи тащили его на санях по барьерному льду; два дня спустя они добрались до мыса Хижины. Через неделю те, кто был посильнее, вернулись назад за Макинтошем и доставили его благополучно на мыс Хижины.