– Нет! – закричала и Ламия. – Беги! Сумасш… – Она не успела договорить, потому что показался огромный, волосатый свин, который кинулся в ноги королю, переворачивая его и сбрасывая с холма к ручью.
Перед падением Никандр успел всадить ему в спину кинжал, и зверь упал. Еще некоторое время он пытался подняться, истекая кровью и визжа, пока одна из стражниц не добила его.
Король же слетел с холма, перевернулся несколько раз, ударяясь о выступающие камни, и без сознания упал лицом в ручей, окрашивая воду кровью.
– Живой? Он живой? – послышались крики женщин со всех сторон.
– Переверните его! Захлебнется! – заорала Дарана, потеряв интерес к Ламии и подбегая к мужчине.
– У него кровь!
– Голова разбита!
– Он дышит?
22. 21. Обрученные проклятьем
Никандр пришел в себя, когда его перевернули на спину.
– Надо же, – хмыкнула Дарана, которая тянула его за руку, вытаскивая из ручья, и первой заметила, как мужчина подал признаки жизни, морщась и постанывая. – Живой! – крикнула она громко, оповещая и остальных женщин.
– Ш-ш, – прошипел король, пытаясь перебирать ногами, чтобы подняться.
– Не двигайтесь. У вас рана на голове, надо осмотреть, – посоветовала стражница.
– Отпусти. Со мной все нормально. – Никандр не оставил попыток принять более подобающее герою положение.
Он еще плохо ориентировался, но уже понимал, что упал в ручей у подножья холма и весь вывозился в грязи. Он также чувствовал боль над правым ухом, но рана от поруганного самолюбия причиняла намного больше дискомфорта. Весь триумф после удачного выстрела и попытки впечатлить королеву растворился за одно мгновение. И его место с успехом занял стыд, когда он представил, как свалился в лужу перед женщинами и, что самое ужасное, перед красавицей Ламией.
– Лежите, – настаивала Дарана, положив руку на его грудь и аккуратно поворачивая голову набок, чтобы осмотреть рану.
К ним подбегали одна за другой перепуганные девушки. Ламия же не спешила, а шла размеренно и невозмутимо, как и прогуливалась до этого. По крайней мере, так показалось Никандру, когда он различил среди сапог и одежды королеву. Вот только когда она заговорила, голос ее не был таким беззаботным и спокойным, как несколько минут назад.
– Что там? – требовательно спросила она, останавливаясь около него и передавая свои лук и колчан со стрелами одной из придворных дам.
– Рана над ухом, повязка нужна, – ответила Дарана.
– Подожди. Дай посмотрю, – скомандовала Ламия, кивая своей служанке на грязь рядом с королем. Та понимающе стянула плащ с плеч и расстелила его около мужчины, чтобы королева могла опуститься на колени.
– Я в порядке. – Никандр попробовал вырваться и подняться. Дарана надавила на его грудь сильнее, а Ламия не постеснялась поставить на живот колено и опереться на него, отчего он охнул.
– Лежать, – как собаке приказала она раздраженно. – Голова болит? – спросила, а затем уточнила: – Сама голова, а не рана.
– Нет.
– Врете, – не поверила она, дотрагиваясь до него холодными пальцами.
Почувствовав ее осторожные прикосновения к собственному уху, шее, волосам Никандр замер. Он не видел ее лица, потому что его голова все еще была повернута набок, но чувствовал раздражение и злость. Правда, не испытывал из-за этого стыда, потому что одновременно с этим ощущал и ее беспокойство за него. А это, в свою очередь, невероятно льстило, ведь демонстрировало не безразличие королевы.
