Ведьмин ключик от медвежьей клетки - страница 13

– Луча, ты чего? – спросила Мява, которая все это время молчала. – Ты что-то побледнела вдруг… Уж не прокляла ли тебя лесничиха?!

– Тьфу ты! Мява, скажешь тоже, – проскрипела я, шагая вдоль деревни. – Помнишь… медведь тот… Он ведь победил?

– Ой чего вспомнила-то. Так. Ну-ка рассказывай, чего я пропустила, пока завтракала? – Кошка даже облизнулась, наверное вспомнив тот завтрак. Видимо, мышь попалась откормленная.

– Да разговор услышала. Говорят, следы волчьи видели в соседней деревне. Кстати!

– Нет! Даже не начинай. Никуда не пойдем, пока не прояснится все это. Не дай Хранители, опять столкнуться с тем зубастым!

– Ох и трусиха ты у меня, – вздохнула я, в общем-то не споря.

С серым, действительно, не хотелось бы встретиться.

Добрались домой быстро. Теперь уже позавтракала я. Потом пошла в огород, выполнять задания матушки. И что интересно, даже не заметила, как время к обеду приблизилось. А все потому, что мысли мои гуляли где-то в Медвежьем лесу, ведь руки выполняли заученную работу. Да я вообще часто так, пока делаю что-то монотонное, погружаюсь в свои мысли, переставая замечать окружающий мир.

На руку мне вдруг села черная бабочка, с красивой белой каемкой по кончикам крыльев. Тревожница. Примета есть в народе: тревожница на крыльях своих хрупких, носит события тревожные. Поэтому люди стараются не спугнуть красавицу, чтобы не уронила она этот груз нелегкий. Вот и я полюбовалась на нее, и потянулась осторожно ссадить тонкокрылую на кустик хумари.

– Луча, там эта… Марна принесла корзину!

Мява поднырнула мне под руку, немного толкнув локоть, и хвостом смахнула мою гостью.

Я даже сказать ничего не успела, бабочка вспорхнула, и быстро замахав бархатистыми крылышками, умчалась за ограду. Оставив только досаду, что так нехорошо получилось.

– Ой, Лучанка, только не говори, что веришь в эту глупость?! – поддела меня усатая бестия, заметив расстроенное лицо. – Это просто бабочка, котораяу не виновата, что такой родилась.

– Да ну тебя! Я, может, подружиться с ней хотела.

Поднявшись, я отряхнула подол домашней юбки, и отправилась встречать Марну. Женщина каждую неделю, с тех пор, как мы ей помогли с буренкой, приносит нам молоко, сметану, масло, а иногда даже сыр. И надо признать, что вкуснее я не пробовала ещё.

– Здравствуй, Лучана! Вот возьми продукты, и передай госпоже Аглайе, что капли от бессонницы у меня закончились…

– А наставницы нет дома. Она ещё вчера отправилась в Улейку, и когда вернётся – не знаю. Но вы не волнуйтесь, сейчас я вам принесу новые.

Я забрала корзину у селянки, и протянутый пустой пузырек от капель. Но только и шагу не успела сделать, как женщина остановила:

– Ой, чуть не забыла, тут вот!.. – она протянула руку, и с краю корзины, вытащила маленький свёрток. – Для Мявочки это.

Я кивнула и убежала в дом. Быстренько выложила продукты – в погреб позже спущу, и принялась составлять капли от бессонницы. Пузырек наполнила, и прибрав сразу все ингредиенты по местам, вынесла.

– Вот, добавила туда вытяжку свежую, – начала объяснять протягивая склянку Марне. – Думаю, что должно действовать лучше прежнего…

Когда женщина ушла, я обернулась к довольной кошке, которая уже справилась с угощением в виде рыбных голов, и вылизывала мордочку.

– Вот избаловала Марна тебя, так и мышей ловить перестаешь скоро.

– Ну нет, мышей яу люблю. Но и рыбку уважаю.

Проводив селянку, закончила домашние дела. Стало как-то тоскливо, а слышанные с утра разговоры разбередили память. То и дело со стороны леса мерещился взгляд медведя.