Ещё моя новая знакомая очень пристально осматривала мои волосы, задумчиво поглаживая свою чешуйчатую голову. Именно поэтому я и решила, что она девочка, когда она вдруг дернула прядку моих волос и приложила к своей голове. Не представляю, как я тогда сдержалась и не взвыла от боли наглотавшись воды, но вот слезы выступили на глаза мгновенно. Пришлось всплыть. Наставнице я ничего не рассказывала, благо утери заметно не было.
А вот когда я решилась нырнуть в следующий раз, меня сразу встретили, словно ждали. Ная – как я назвала омутную позже, протянула мне целую горсть чешуек, вперемешку с ракушечками, и даже парой жемчужинок. Дар я приняла, заметив, что рыжая прядка, не знаю уж каким чудом, держится на виске омутной. Мне вдруг стало стыдно за то, что в этот раз я повязала волосы платком. И не долго думая, я вернула сокровища опешившей Нае, после чего стянула платок, и в него их потом завязала. За мной следили с небывалым любопытством, а потом она вдруг взяла, и вырвала чешуйку со своей головы. По воде сразу поплыли розовые кровавые разводы, а я выпустив узелок, протянула руки к ране. Говорить под водой проблематично, поэтому я просто очень громко старалась думать, произнося мысленно заговор заживления плоти.
Ная, в первый момент виновато опустившая свои плечи, дернулась, а потом ее глаза стали совсем уж по-рыбьи круглыми от удивления.
Кровь остановилась. А я погрозила ей пальцем, пытаясь донести, что так делать не нужно. Тогда омутная улыбнулась, и лизнув острым язычком только что вырванную чешуйку, протянула ее к моей голове. Осторожно, наверное боясь снова меня напугать, она приложила пластинку, размером с мой большой ноготь, к виску, где та и осталась как приклеенная. "Что же, ладно" подумала я тогда, решив убрать украшение подальше от озера, чтобы не обидеть дарительницу. Но… на удивление так и не смогла. И на сегодняшний день у меня уже три чешуйки, украшающие правый висок.
Не знаю, каким таким образом они держатся, но когда матушка увидела первую, то сначала очень ругалась, а потом и сама с интересном пыталась разгадать эту загадку. Хотя и про наказание не забыла, заставив перетирать принесенные мной же дары – омутные достали со дна мой узелок, и вернули.
А пение их, кстати, оказалось действительно очень красивым. Когда они приоткрывают рот, их шея слегка утолщается, и по воде распространяются очень мелодичные звуки. Приятные и расслабляющие. После такой музыки хочется просто лечь и не шевелиться, рассматривая плывущие по небу облака. Чем, впрочем, я и занимаюсь, перед тем как отправиться домой. Зато отдохнувшая и полная сил настолько, будто неделю спала.
С тех пор добыча такого ценного ингредиента, как чешуя омутных, на мне. Да мне, признаться, и нравится это. Матушка рассказала, что рыбку она им приносила тоже свежую, но вот нырять не решалась, и обменивалась с берега. А пение услышала лишь раз, когда ее приход не заметили, и она тайком опустила голову в воду.
Так за воспоминаниями мы дошли до луга, у кромки которого и обитает леший.
– М-м-м… А чем это пахнет-то…– протянул смотритель леса, потирая свои тонкие ручки и облизываясь. – Чтось моей солнечной ведьмочке надобно сегодня?
– Какая я тебе солнечная? Обычная я ведьма, леший, – возмутилась я такому обращению.
– Так ведь яркая и теплая, как солнышко совсем, – улыбнулся подхалим. – Да и имя…
– А ну цыц! Вот как сейчас не дам ничего…
