– И правильно, ты еще молода, и муж тебе нужен подходящий годами. Ты полюбишь его и родишь много рыжих детишек!
Джемма яростно возразила:
– Но я тебя люблю, Фергюс. Мне не нужен другой мужчина!
Супруг усмехнулся, правда, беззлобно.
– Брось, девочка, разве же я тебе пара? Ты любишь меня, как отца, – не как мужа. И знаешь сама, почему я взял тебя в жены...
Джемма знала: Фергюс с ее отцом в юности были очень дружны. И раньше, чем обзавелись семьями, порешили, что непременно должны породниться через детей. Правда, Фергюс поздно женился, а у Аллана Миллза, отца Джеммы, рождались по первости только мальчики. Стоило же появиться на свет девочке, как её участь была предрешена: их с Редмандом Фаррелом обручили, едва Джемме исполнилось шесть. И смерть жениха, казалось бы, могла освободить её от навязанного замужества, как неожиданно выяснилось, что отец её в затруднительном финансовом положении, и брак дочери с богатым мужчиной спасет его от банкротства. Богатым мужчиной и благодетелем выступил старый товарищ, и пятнадцатилетняя Джемма стала женой пятидесятивосьмилетнего мужа, который годился ей в дедушки.
– Знаю, – подтвердила она. – Но, я уверена, ни один другой муж, не дал бы мне то же, что ты!
– Вот увидишь, ты получишь много больше того в браке с подходящим мужчиной, – пообещал Фергюс.
Джемме так и хотелось спросить, имеет ли он в виду кого-то конкретного, или говорит в общем. Но что-то подсказывало, что первое было более вероятным... И она даже знала, кого муж имеет в виду, и всем естеством противилась этому.
Замуж она больше не собиралась. И точка! Но Фергюсу, ясное дело, знать об этом не стоило.
Хватит, она уже насмотрелась, что бывает с бедняжками, доверившихся мужчинам: сначала они вынашивали дитя, потом в муках рождали его, а после всего, если не умирали при родах, снова и снова делали то же, словно какие-то свиноматки. И все ради минутного удовольствия мужчины и мужа! Где же здесь справедливость?
И когда Хэйвуд Лэнгли явился со своею служанкой, ясное дело, беременной от него, Джемма Фаррел в очередной раз убедилась, что мужчины ей отвратительны. Она презирала их от всего сердца, и этого Лэнгли в первую очередь... Нет, виданное ли дело, явиться к ней со своею любовницей и просить за нее? У этого человека совсем нет стыда.
А девчонка еще покрывала его:
– Гленда, от кото ты беременна? – первым делом осведомилась у девушки Джемма. И та разрыдалась, закрывая руками лицо. – От мистера Лэнгли? – Та расплакалась горше. – Хэйвуд Лэнгли обесчестил тебя? Он принудил тебя?
Та отчаянно замотала головой.
– Нет-нет, мистер Лэнгли хороший. Он не тронул меня!
– Но ребёнок...
Гленда опять разрыдалась, и Джемма так толком и не смогла выведать её тайну. По крайней мере, не в этот раз... Но выведывать там было нечего: всё было ясно, как день. Для Джеммы уж точно...
И когда Хэйвуд Лэнгли посчитал, что обязан ее отчитать, она и вовсе всем сердцем его возненавидела. Так совпало, что он, покидая комнату её мужа, столкнулся с как раз пришедшей в Лодж Мерит. Он окинул женщину взглядом и сразу же догадался, кто она есть...
И сказал менторским тоном:
– Госпожа Фаррел, очень непредусмотрительно с вашей стороны допускать в дом людей, способных наложить тень на его репутацию. Полагаю, вы слышали, что случилось третьего дня в Брокфилде?
– Там сожгли ведьму, – с вызовом ответила Джемма, тряхнув рыжими волосами.
