Венера в русских мехах - страница 7

– А откуда Солженицын так хорошо знает об этих лагерях? – спросила Вероника.

– Так он сам там сидел. Он, собственно, и описал практически себя.

– Ты хочешь сказать, что Иван Денисович – это Солженицын?

– Думаю, в основном, да. Хотя герой любого произведения – это все-таки собирательный образ. Странно, что ты не читала. Напечатан он был еще при Хрущеве в «Новом мире». Кажется, в шестьдесят втором году, – как всегда обстоятельно, с легким занудством, говорил все знающий Попов. – А сейчас, при Брежневе, его не переиздают, да и сам Солженицын в опале.

– Ведь в шестьдесят втором году я, как и ты, в четвертый класс ходила. Как же я могла «Новый мир» читать? Я тогда журнал «Мурзилка» читала, – засмеялась Вероника. – А ты-то когда успел?

– Я тоже только этой осенью прочел. Отец на следующий день, как мне исполнилось восемнадцать лет, дал. Решил, что я уже стал достаточно взрослым, чтобы понять, о чем там написано.

– Так у тебя дома этот журнал есть? Дашь? – обрадовалась Вероника. – Мне тоже восемнадцать лет исполнилось, значит, и я доросла, чтобы все понять, – шутливо добавила она.

– К сожалению, дома у меня его нет, – слегка расстроился Федор. – Отец брал у одного своего приятеля на несколько дней. Когда вернемся, я обязательно попробую для тебя достать, – пообещал он.

– Отлично.

Они сидели рядом в автобусе, который вез группу студентов в один из городков Латвии. Федору очень нравилась эта интеллигентная и умная девушка. «Как было бы хорошо, если бы она не была так красива. Она никогда не полюбит меня», – думал он, глядя на сидящую у окна Веронику. Сам он считал себя невзрачным. И на самом деле, Федор не был красавцем. Однако Веронике нравилось с ним общаться, поскольку она видела в нем очень интересную личность. Кроме того, он был всегда корректен по отношению к своей однокурснице, ловил каждое ее желание, смотрел восхищенными глазами, таскал ее дорожную сумку. И это тоже нравилось Веронике.

Но все имеет свой конец. Закончилась поездка. Закончились и каникулы. Дружба Вероники с Федором продолжилась. Она познакомила его со своей школьной подругой Наташей Прудниковой. Наташа была симпатичной пухленькой девушкой с улыбчивым добрым лицом и не менее добрым сердцем. Девочки дружили с первого класса. Наташа, также как и Вероника, с детства мечтала стать врачом. Только лечить она хотела не людей, а кошечек, собачек, птичек и другую живность.

– Они такие беспомощные, – говорила она, перевязывая лапку своей кошке, которая, как ей казалось, почему-то стала прихрамывать.

И Наташа поступила в ветеринарную академию.

Хотя подруги учились в разных институтах, но жили в одном дворе и потому виделись часто и все воскресения проводили вместе. Теперь в их компании появился Федор. Втроем они ходили в театры, кино, музеи, просто гуляли. Вероника неожиданно для себя стала замечать, что между Наташей и Поповым стали возникать какие-то совсем не дружеские чувства, и она становится третьим лишним. «Вот так! Быстро же он переметнулся», – подумала Вероника.

Как-то они отправились кататься на коньках в Юсуповский сад.

– Девчонки, предлагаю выпить по чашечке кофе, – предложил Федор, когда они снимали коньки в раздевалке.

Недалеко от сада располагалось небольшое уютное кафе, и они часто в него заходили после катка.

– К сожалению, я не могу, – отозвалась Вероника. – Обещала маме быть дома в три часа. У нас гости сегодня. Моя крестная приедет.