«Мы опоздаем», — мелькнула заполошная мысль.
Тут же проснулось логическое мышление, намекая, что Глеб как бы директор, потому опоздать не может — может только задержаться. И никто даже не догадается, что завтрак у него был такой… своеобразный.
Α ещё целуется он всё же восхитительно.
Вопреки разуму и попытке взять ситуацию под контроль, я с ужасом понимала, что не хочу ни выбираться из объятий Глеба, ни разрывать поцелуй. Воздух уже вот-вот закончится, а так хорошо… И да, когда это меня успели уронить на диван? Совсем уронить, не как до этого. И голова уютно лежит на подушке, словно так и задумано. Неудивительно, Глеб не похож на человека, который не позаботиться об удобстве в таких делах.
— Мне определённо нравится это утро, — вынес вердикт он, когда нам наконец-то удалось оторваться друг от друга.
В серых глазах плясали серебристые смешинки. Чуть встрепанные чёрные волосы смотрелись не менее привлекательно, чем идеально уложенные. Поддавшись секундному порыву, я протянула руку, чтобы коснуться тёмных прядей. И тут же замерла, словно осознав, что это могут и не одобрить. Но Глеб перехватил моё запястье, не дав опустить руку.
— Продолжай, — велел он таким тоном, что во рту вмиг пересохло, а по телу пробежала сладкая дрожь.
Я невольно улыбнулась, коснулась волос Лебедева. Шелковистые. Гладила бы и перебирала. Он прикрыл глаза, замерев и, кажется, наслаждаясь такой незатейливой лаской.
— Я там чай заварил, — неожиданно сказал Глеб, не зная, что я любуюсь его высоким лбом, линией носа, черными густыми ресницами, красивыми губами и упрямым подбородком. И тихо про себя радуюсь, что он сейчас этого не видит. — Но, кажется, ты любишь кофе. Поэтому сейчас сварим.
— Сварим? — переспросила я, выныривая из собственных мыслей.
— Да, — Глеб открыл глаза и посмотрел на меня. — Один я его варю отвратительно. Поэтому, чтобы пить нечто приличное, тебе придётся постараться.
***
На новом месте меня приняли хорошо.
Впрочем, в «Адаманте» тоже сотрудники были настроены достаточно благодушно. И даже Загорулин поначалу казался не таким уж гадом. Но тут…
Поверить было трудно. Но теперь я — часть этой команды, а не девочка из другой фирмы, что за углом. И пусть в просторном кабинете сидит несколько человек, всё равно я — часть «Фемиды». И все излучают либо доброжелательный интерес, либо откровенное любопытство. Но при этом нет даже намека на негатив. Возможно, в компаниях, где все занимаются одним делом и искренне нуждаются в помощи друг друга, всё так и происходит.
Я не пришла на чье-то место, слава богу. Глеб объяснил, что в последнее время работы и правда много. А все сотрудники — люди, и работа без отпуска и больничного — зло, особенно если хочешь сохранить хорошие отношения со своими подчинёнными.
Мой непосредственный начальник, Шкиль Михаил Самуилович, оказался персонажем колоритным. Невысок, жилист, седовлас. В очках, при аккуратной бородке. С невероятно проницательным взглядом тёмно-карих глаз. И не будь у меня школы тёти Сары, пришлось бы, скорее всего, туго. Хм, тёти Сары… Надо бы их познакомить, кстати.
Тем не менее будущий шеф смотрел на меня весьма благосклонно. Но при этом внимательно слушал каждое слово Глеба. Сразу стало понятно, что, несмотря на возраст и опыт, к своему гендиректору Шкиль относится с громадным уважением.
Сдержанность, убедительная вежливость и умение держаться явно импонировали старому евре… хорошему специалисту. Что не могло не радовать.
