– Погода меняется, – заметил последний из оставшихся в горнице мужчин, Тавин, муж женщины, которая заигрывала с Лотаром. – Ночью луна будет.
– Вот и хорошо, – ответил Лотар. – Светлая ночь нам на руку.
Стоя в проеме открытой двери и глядя на улицу, Тавин хмуро сдвинул брови, словно собирался сказать что-то и не знал, как начать.
– Уж больно матерый зверь, – наконец проговорил он. – Полстада порвал в одночасье вместе с пастухом. Жене его шею перегрыз, как стебелек. Нат, мальчонка-подпасок, сказывал, он огромный. Мы ведь сами виноваты, что он пришел. Ниман виноват.
Он снова хмуро замолчал.
– Как так? – спросил Лотар, выслушав слова Тавина с удивлением.
Тавин сокрушенно развел руками.
– В прошлом месяце Ниман ходил в Арленскую чащу заячьи капканы проверять. Не один, трое их было. Старосте пастух Тарен и Нат помогали. В лесу наткнулись они на волчицу с волчонком. Ниман был при арбалете. Он хоть и немолод уже, а стрелок неплохой. Застрелил он ту волчицу с волчонком. А теперь объявился волк. Это были его подруга и детеныш. Он мстить пришел.
Тавин грустно опустил голову, стоя в дверях. Лотар глядел на его поникшие плечи и чувствовал страх не только Тавина, но и всех жителей деревни.
– Даже если так, вины вашей деревни в случившемся нет, – сказал он. – И мы этого волка остановим. Я вам помогу.
Участники печальной трапезы разошлись. Так как молодой князь решил задержаться в деревне, Ниман был готов предоставить ему лучшую комнату в своем доме, но Ларкин предложил Лотару остаться в доме своего брата.
– Не погнушайтесь нашим обществом, – сказал он и добавил вполголоса: – Ойгриг просила, чтобы вы остались здесь. Девчушка хочет сама позаботиться о том, кто будет охотиться на волка. Уж не откажите сироте.
Лотар посмотрел в дальний угол горницы. Там на большом деревянном сундуке, накрытом простеньким домотканым ковриком, сидела Ойгриг и смотрела в пол ничего не выражающим взглядом.
– Мы останемся, – согласился Лотар и посмотрел на Дориана. – Приготовь мне постель, чтобы я мог отдохнуть, когда убью волка.
– Да, хозяин, – кивнул друид, а Ларкин повернулся к Ойгриг.
– Они остаются, – сказал он.
Девочка обрадованно спрыгнула с сундука и побежала за друидом, чтобы помочь ему устроиться в доме.
– Пусть отвлечется, – вздохнул Ларкин. – А мы будем готовиться.
– Думаю, тебе лучше остаться дома, – заметил Лотар. – Если на охоте с тобой что-нибудь случится, у Ойгриг не останется родни.
Отослав Ларкина вместе с девочкой и Дорианом, Лотар сел за опустевший стол в горнице и разложил перед собой всё оружие, какое у него было. В дорогу он захватил всего-то длинный кинжал и парочку ножей, а также арбалет. Лотар перетряхнул стрелы в колчане, отбирая наиболее подходящие для охоты. Он увлекся этим занятием и не замечал ничего вокруг. Внезапно его отвлек шорох шагов по камышовому настилу. Какая-то тень упала на грубо оструганную столешницу. Подняв глаза, Лотар увидел ту самую старуху, которая встретила их с Дорианом при въезде в деревню.
– Стрелы, ножи, – проскрипела старуха, оглядывая предметы на столе. – Вот что тебе нужно, Лотар!
Она протянула вперед ладонь, на которой лежала двузубая серебряная вилка. Лотар с трудом сдержал смех. Очевидно было, что бабка совсем выжила из ума.
– Да, матушка, заколоть волка вилкой – это мудро, – с серьезным видом согласился Лотар.
Из сеней в горницу вошел друид. Всё это время он, оказывается, стоял в дверях и видел появление старухи и ее странный поступок. Нисколько не удивившись, Дориан подошел к женщине и взял вилку с ее ладони.
