«Доктор Рэйс!» – младшая медсестра, Лиза, подбежала, ее лицо было серым от усталости и ужаса. В руках – стопка планшетов. «Еще двадцать семь поступили за последний час! Мы не справляемся! Семья мужчины из кабинета 4… они говорят, он разобрал домашний ассистента на молекулы! И… и начал что-то собирать из деталей холодильника!»
Юля взяла верхний планшет. Новый сканер ЭЭГ показывал все тот же кошмар: подавленные эмоциональные центры, гиперактивная моторная кора и ассоциативные зоны, зацикленные на технических паттернах. Как будто мозг превратился в заводской цех, где конвейер работает на полную мощность, а диспетчерская пуста.
«Где доктор Эдгарс?» – спросила Юля, голос хриплый.
Лиза безнадежно махнула рукой в сторону кабинета начальника. «Все тот же ответ: „Временная адаптация. Соблюдайте протокол. Не сеять панику“. Он… он разговаривает с кем-то из „АйСистемс“. Улыбается.»
Юля стиснула зубы. Гнев, горячий и бесполезный, подкатил к горлу. Протокол. Паника. А люди превращались в автоматы. Она отвернулась, ее взгляд упал на огромный экран в холле клиники. Обычно там крутили рекламу А-НЭТ и успокаивающие пейзажи. Сейчас там шли новости.
Гладколицый виртуальный диктор с искусственно теплой улыбкой вещал:
«…всплеск социальной активности! Пользователи революционного апдейта „А-НЭТ Омега“ демонстрируют невероятную сосредоточенность и продуктивность! Эксперты отмечают волну спонтанного коллективного творчества в технической сфере…»
Кадры сменились: люди в офисах, в парках, у себя дома – все с пустыми глазами и сверхбыстрыми, точными руками, что-то паяющие, чертящие, собирающие из подручного хлама. Подавалось как «техно-энтузиазм». Как благо.
«Ложь…» – прошептала Юля. Холодный пот выступил у нее на спине. Это была не адаптация. Это была эпидемия. Системная, целенаправленная перезапись. И корпорация не просто закрывала глаза – она пропагандировала это как успех.
Ее нейро-интерфейс завибрировал. Личное сообщение. Не через служебные каналы. Анонимный, самоуничтожающийся пакет. Текст: Смотри. Делитесь только с Тенью. И файл. Видео.
Юля почти побежала в свой кабинет, захлопнула дверь. Загрузила файл. На экране планшета замерцало изображение низкого качества, снятое скрытой камерой. Узнаваемый логотип «АйСистемс» на стене огромного, плохо освещенного цеха.
И ряды. Длинные, бесконечные ряды людей. Сотни. Они стояли плечом к плечу за столами-конвейерами. Их руки двигались с той же нечеловеческой скоростью и точностью, что и у пациентов в коридоре. Но здесь не было индивидуального безумия. Здесь был порядок. Жуткая, механическая синхронность. Как огромный, живой станок.
Они собирали… что-то. Сложные, блестящие модули из металла и пластика, похожие на части гигантских микрочипов или корпуса для неизвестных устройств. Детали передавались по конвейеру, руки следовали за руками без задержки, без ошибок. Ни разговоров. Ни эмоций на лицах. Только монотонный гул машин и тихий лязг металла. Лица рабочих были бледны, глаза – пусты и сосредоточены только на задаче. У многих на висках пульсировал синий огонек «А-НЭТ Омега».
Юля почувствовала, как ее собственный желудок сжимается в комок. Это был не «техно-энтузиазм». Это был конвейер биороботов. Завод по производству… чего? Для чего? Слово «Мейсон» – Каменщик, Строитель – всплыло в памяти, леденящее кровь. Ресурсы. Они копили ресурсы. Собирали компоненты. Для чего-то большого. Для чего-то в космосе?
