– Я ни разу таким не занимался.
– Да ладно тебе, ну повозись, разберись что к чему и присоединяйся. – он положил руку мне на плечо и подмигнул, – В прошлый раз мы даже половину запасов не осилили. Так что прошу к столу.
– Отстань от Саши, – раздался родной мужской голос, – вот еще он на нас старых пердунов свои минуты не тратил. Да и мы, чай, не дурачье. Разберемся.
Астроном пожал плечами без особого сожаления и переключил все свое внимание на банку самогона.
– Петр Андреевич, здравствуйте.
Я был рад увидеть действительно знакомого человека. Директор нашей лаборатории и просто отличный мужик. Он протянул мне руку, по-отечески потрепал по плечу и немного погрустнел.
– Как твои дела-то? Судя по выражению лица, наших сообщений ты не видел и пришел сюда явно не выпить элитного коньячку со старыми развалинами.
– Я…да, простите, как-то навалилось. Если честно, хотел узнать какие гипотезы есть в мире. Кто это натворил? Вроде, британцы успехи в работе со временем показывали.
– Саш, ну ты чего? Они, конечно, молодцы. Вернуть электрон в квантовое состояние из прошлого – это мощный шаг. Но между этим потугами и временной петлей даже не пропасть, а целый Войд Волопаса.
Я покосился на спину удаляющегося астронома, который явно повлиял на лексикон моего наставника.
– Может у них есть какие-то непубличные лаборатории, вроде нашей…
– Боюсь, Саш, что это сотворил куда более страшный и могущественный враг, чем парочка распоясавшихся ученых – природа матушка.
– Думаете, это естественное явление?
– Именно.
– И что делать будем? – зачем-то спросил я, хотя ответ и так был перед глазами.
– Саш, человеки топчут планету уже больше двух миллионов лет и за это время даже для борьбы с ураганами и цунами не смогли придумать ничего лучше побега со сверкающими пятками. Что мы можем противопоставить феномену, который наша научная модель мира в принципе считает невозможным? Но если у тебя есть идея, с какой стороны подступиться, то внимательно слушаю.
Куда уж там. Более того, я отлично понимал, что тринадцатицатичасовая клетка – это приговор. Даже если мы каким-то невероятным чудом разберемся в механизмах петли и выдвинем гипотезы, как разомкнуть время – успеть собрать хоть какой-то кривой прототип нет ни шанса. Но до этого момента вера в ум вышестоящих сохраняла уголек надежды в моей душе.
– Саш, мы получили, что заслужили. – продолжил Петр Андреевич, так и не дождавшись моего ответа, – Люди жгли бесконечные ресурсы в идеологических противостояниях. Потратили триллионы на лекарства для потенции и разработку новых способов убивать друг друга. При этом фундаментальная наука, единственное оружие против угроз неизвестности, получала лишь крошки с этого пира. Это же был лишь вопрос времени, когда к нам прилетит следующий метеорит имени вымирания динозавров. Или случится любая из сотни других апокалиптических катастроф, о которых мы отлично знаем, но неспособны справиться на текущем уровни технологического развития. Давай будем радоваться, что получили хотя бы не самый ужасный из сценариев конца света.
– Вы думаете, что спасения в принципе нет?
– В нашей вселенной ничто не вечно. Петля закончится. И, боюсь, если наша модель мира хоть немного соответствует действительности – процесс её размыкания не пройдет бесследно. Скорее всего, это конец.
Я оглядел радостных профессоров в актовом зале и помрачнел окончательно.
