Вольные маги - страница 52



– Чего нос повесила? – окликнула меня Ируна. – Давай пирог доставай, а то головешки останутся!

Я опомнилась и побежала к печке. Заскрипела дверь, и на пороге возник Эстэриол, утирая пот краем хуторской рубашки. Сплошь перемазанная и мокрая, хоть выжимай.

– Во-о-от, – одобрительно протянула ведьма, – вижу, что постарался. Молодец! Спасибо тебе. Идите-ка с Зурбом ополоснитесь, и за стол пора, жаркое уже подошло, и пирог готов, если невеста твоя не сожгла его. Так что всё горяченькое будет.

Разговаривать за едой нам не позволили, но после пирога фонтан вопросов наконец-то прорвался, и остановить нас с Зурбом уже было невозможно. Он выспрашивал всё обо мне, охая и присвистывая, а я о нём.

Оказалось, что я зря о нём переживала все эти годы. Да, было время, когда он запил. Не всё у него ладилось, да и тосковал сильно по прошлым приключениям. Сородичи такое проще переживали, а у Зурба, как он назвал, «кризис зрелости» протекал тяжело. Но и он со временем справился. Не без помощи ведьмы.

Ируна была знакома с ним и до того, она же и помогла ему, когда обнаружила гнома в придорожных кустах, грязного, ободранного и в стельку пьяного. В красочных словах, как она умела, объяснила ему, в чём он не прав, и отпаивала травами да откармливала борщами, пока тот не выздоровел и не образумился наконец. А через год Зурб отбыл из Пыреньки на большак искать работы в караванах. Бродил по стране, как в былые времена, много чего нового повидал. Но самое большое впечатление на него произвела одна глухая деревенька, где обитал немногочисленный пока клан гномов. Облюбовали они там шахту и добывали каменья.

Там он нашёл свой самый драгоценный изумруд, к которому теперь спешил вернуться в Баталон. Изумруд звали Умбриша, и было ей всего шестьдесят три года от роду. Прекрасная молодая гномочка долго сопротивлялась ухаживаниям, но Зурб был настойчив, и она всё же уступила. Поселились они в селе неподалёку от Баталона, дубили кожи и шили сапоги. Теперь же Умбриша ждала своего первенца, и гномья семья решила, что пора отправляться домой – в горы Мраморной Цепи, чтобы ребёнок вырос настоящим гномом. Была такая традиция.

Зурб оставил её дожидаться в Баталоне у одной из многочисленных двоюродных или троюродных сестёр, а сам, пока было свободное время, решил проводить Ируну до Пыреньки. Гномы собирались присоединиться к каравану, что шёл к горам, но тот выступал только через неделю, так что время было и с сестрой пообщаться, и прогуляться.

Ируну Зурб повстречал на базарной площади, когда та, нагрузив телегу, уже отправлялась домой. Гном справедливо рассудил, что одну женщину, пусть и колдунью, отпустить без охраны и помощи себе позволить не может и, быстренько переодевшись в дорожное и поцеловав свой изумрудик в румяную щёчку, поспешил составить компанию давней подруге.

– Меня ж теперь знаешь как зовут, Айка?

– Как?

– Зурбриш! – с гордостью подбоченился гном.

Из всех моих знакомых гном у меня был только один, но я слышала о странной традиции. Зурб женился и теперь вступил в достаточно обширный, хоть и разбросанный по всей стране, клан Ришей. Отсюда и имя полное получил.

Гномы традиции свято чтили. Женщин их народ берёг превыше всех сокровищ! Поэтому, рождаясь, юные гномочки, тут же оказывались под покровительством своего клана и имя получали сразу. А вот гномы получали клановое имя только после вступления в брак, и с тех пор были обязаны защищать клан будущей матери своих детей и служить ему до самой смерти.