Я поёжилась. Вот тебе и история.
– А что с самой Пыренькой-то случилось? – спросила я.
– А с Пыренькой вот что было. Только солнце встало, пришёл в деревню маг. Подошёл к дому, поглядел на Пыреньку охрипшую уже и достал кнут. Да кнутом её, да по лицу! Она и замолчала. А потом в плач! Да так жалобно, что даже мужики всхлипывать начали, а маг как крикнет: «Пошёл прочь! Ты свою дань получил, отправляйся обратно, откуда пришёл!», – Ируна так махнула рукой, что кусочек теста на стену шлёпнулся. – И за спиной у Пыреньки тень выросла большая и чёрная, засмеялась страшно, а маг ещё раз кнутом щёлкнул, Демон и исчез. Шут это был, Далинский прихвостень. А маг тот, ни словом ни с кем не обмолвившись, ушёл не оборачиваясь. Никто его и не видал больше. А Пыренька ещё неделю прожила в деревне, а потом собрала узелок да отправилась в храм Алеты, чтоб служительницей её до конца дней быть. Что с ней дальше случилось – не знаю, а деревню с тех пор Пыренькой и называют.
– А давно это было-то? – спросила я, поправив противень в печи.
– Да почитай века полтора назад, – почесала ведьма лоб. – Говорю же, совсем маленькая я была, лет пять от роду всего.
– Тебе уже сто пятьдесят лет?! – опешила я.
– Да ведь я ж не просто человек, я ж ведьма, – усмехнулась Ируна. – Старею, конечно, понемногу, но больше для своего удобства. Дар-то у меня не из слабых, так что могу и подольше пожить. Я уже четверых мужей пережила на своём веку, так что и стареть начала, хватит с меня мужиков этих. Я ж не Пыренька, чтоб терпеливой да безмолвной быть, я, когда молодая была – ох, горячая была баба! Мой первый муж от сердечного приступа помер! Всё шутили, что это я его довела, да с его характером ему ещё повезло до полувека дожить. Так что хватит с меня супругов этих с их носками да чесноком с самогоном! Старухой быть удобнее: и в женихи никто не просится, и помочь всегда помогут бабушке-то, – она хитро прищурилась и засмеялась. Я не выдержала и тоже улыбнулась. Всё же Ируна, пусть и строга, но нравилась мне. И правда, уж лучше быть как она, чем как Пыренька.
Ируна была самой настоящей ведьмой. Именно такой, как я представляла, когда Эстэриол рассказывал мне о них. Он говорил, что таких много. Не все из одарённых шли в Орден. Кому-то не хватало денег на обучение в Светоче, кому-то желания. Да и к чему? Если дар небольшой, то хватало и деревенских учений. В каждой пятой древне были такие. Учились у старших, потом сменяли предшественников и колдовали потихонечку на благо родного села или деревни. Раз в пару лет ездили в отделения Ордена, отчитывались, проходили проверку и уезжали с богами дальше народичам помогать. Знака им не давали, но дар не гасили, ежели те соблюдали правила и пакостей сильных не делали.
Если так подумать, то и белые тигры Сидиена были в каком-то роде колдунами. Но я знала, что у Хартхора был знак. Он мне показывал когда-то, но тогда я ещё не догадывалась, что это за смешной медальон с десятиконечной звёздочкой. Теперь-то знала, что это соль, а каждый лучик – это бог: Феррия, Далин, Алета, Сифирус, Архикат, Мурток, Вирра, Белеран, Ситорг и Дева скал. Мора – богиня смерти – туда не входила. Но не по неуважению, а по отсутствию смысла. К живым она не приходила, а мёртвые уже не делились на магов и не магов.
Орден давал знаки и колдунам, но только в особых случаях. Хартхор как раз был из таких. А вот Ируна была классической ведьмой. Я уже видела, что искусством она владеет виртуозно и спорить могла, что и с завязанными глазами сварит любое зелье по одному запаху!
