Внизу было оживлённо. Уже вставшее солнце высвечивало кружащуюся пыль косыми рыжеватыми лучами через небольшие оконца в противоположной от входа стене. Эстэриол с Зурбом ждали меня за тем же столом, что и вчера, но вдвоём. Баргурд, скорее всего, уже отправился раньше, как и остальные – с рассветом. Это мы что-то заспались. Я подошла, сгрузила Хрюка Эстэриолу на колени и отправилась умываться. Знала, что не обидит, а мне хоть немного нужно было побыть с самой собой. Как же я понимала теперь вечно уставшую Мерэю! А это порося несчастное нужно ещё и выкупать опять, покормить и ещё не знаю что с ним сделать!
Вернувшись, я обнаружила, что Хрюк уже бодр и весел, а за соседним столиком смеются, глядя на бойкие наглые копытца, упирающиеся в край стола и требовательно постукивающие в ожидании очередного куска, положенного ловкой рукой мага прямо под любопытный пятачок. Зурб тоже подкидывал Хрюку куски и смеялся, а мне захотелось провалиться сквозь землю. Все же вокруг видели, как я со свёртком выходила! А теперь будут надо мной ржать, как Зурбриш!
Насупленная села на угол скамьи и грохнула локти на стол.
– Ты чего, Айка? – усмехнулся гном, но разбираться не стал, а бодро предупредил: – Завтракай быстро, мы уже закончили почти. Доешь, и выходим!
Я мрачно придвинула тарелку с яичницей и кривым, но добротным бутербродом с сыром. Эстэриол, будто извиняясь, сунул мне поближе кружку с молоком.
– Я как-то не подумал. Но надо же Бекончика покормить.
– Его Хрюком зовут! – фыркнула я возмущённо.
– А мне понравилось, как Зурбриш предложил, – задорно дёрнул плечами Эст, глянул на хохочущего гнома, но настаивать не стал.
Мы расплатились за завтрак и за простынь, которую хозяин брезгливо, но привычно забрал и передал одной из девок. Вчерашнего подавальщика видно не было, посетители тоже быстро покидали постоялый двор. Мы забрали Ниамо, оседлали, Эстэриол набросил на него седельные сумки и предложил мне поехать верхом, но я отказалась. Хрюку бы тоже копытца размять не помешало, да и полотенце было загажено уже так, что дальше некуда, пусть на землю ходит, а полотенце постираю в какой-нибудь луже. Или выкину вообще!
– Может, надо было простынь выкупить? – неуверенно произнесла я, глядя на жениха, но ответил Зурбриш:
– Ты уже на самом деле как с дитём! Давай уже хватит, это порося, они в этом г… гумусе живут, и ничего! Пущай побегает, а то разжиреет – сам на сковороду попросится!
Я не стала спорить. На самом деле хотелось спать. Я совершенно не выспалась и теперь тайком думала, чтобы самой пару капель Бодрячка себе намешать с чем-нибудь. Но, помня, как отбирала пузырёк у возлюбленного, пока не решалась. Мы вышли на дорогу, огляделись по сторонам, собираясь с мыслями, и я выпустила Хрюка на землю, зажав конец поводка в руке.
Проходившая мимо шавка резко подпрыгнула, завизжала и бросилась бежать от поднятого шума. Хрюк дёрнул поводок и принялся наматывать круги вокруг моих ног с истеричным хрюканьем и визгом.
– Твою свинячью мать! – вырвалось у меня, когда я, перестав успевать за поросёнком, запуталась в ремешке и чуть не упала – Эстэриол поймал. Но повод не выпустила, держала.
Зурб ржал, Хрюк орал, Эстэриол давился, а я, как та самая хуторская баба, орала на порося, почти так же мерзко растягивая гласные. И, задыхаясь, выпутывалась. Хрюк и не думал успокаиваться. Я даже на миг подумала, что эта непоседа разворошила мою сумку втихаря и схрумкала пузырёк Бодрячка вместе со стеклом! Но сумка была надёжно закрыта, ещё и заклятья сверху, а этот малолетний гадёныш просто, видать, отдохнул и выспался.
