- Это – господин Лю и его жена. Родители Сяомин. Сейчас закончится обряд изгнания злых духов, и мы сможем поговорить с ними. Тело, скорее всего, в храме. Желаете осмотреть?
- А как вы думаете? – ответила я вопросом на вопрос.
- Даже не сомневался, - пожал он плечами. – Но имейте в виду, это очень бестактно. Даже оскорбительно.
- Что может быть оскорбительного? Мы делаем свою работу, - мы с Дандре встали за изгородью, дожидаясь, когда все злые духи будут изгнаны.
Инспектор молчал, и я тоже замолчала, разглядывая толпу. Все местные были похожи – как куклы из одной фабричной партии. Мне стало досадно – когда же я научусь их различать? Ведь как-то же различают они друг друга? А быть суперинтендантом, который не отличит Пы Юна от Сунь Муна – это заведомый провал. То ли дело – инспектор… Я украдкой посмотрела на Дандре. Да уж, его ни с кем не спутаешь. Профиль у него был очень ничего себе – резкий, мужественный, с прямым носом и высокой переносицей. Почти греческий. И подбородок упрямо выдавался вперёд. Красавчик просто. Ещё бы не был такой занозой…
- Сейчас начнётся подношение монет, - сказал мне инспектор, продолжая смотреть на танец девиц и маски.
Для меня это подношение было пустым звуком. Я просто тупо наблюдала, как люди вереницей потянулись к большой глиняной чашке, стоявшей перед родителями утонувшей девушки, и бросали туда монеты – кто-то медные, кто-то серебряные.
Один старик – с куцей белой бородкой и мохнатыми белыми бровями, бросил даже золотой.
- У вас есть деньги? – спросила я у Дандре.
- Что? Есть, - он машинально схватился за кошелёк, висевший на толстом шнурке, на поясе.
- Дайте, сколько не жалко, - я протянула к нему руку, развернув ладонью вверх.
Инспектор понял без лишних объяснений, и положил мне на ладонь новенькую серебряную монетку.
- Идёмте, - скомандовала я и влилась в общую очередь.
Правда, по-настоящему влиться не получилось, потому что едва меня увидели местные, то сразу разбежались по сторонам, и я оказалась в кольце одинаковых смуглых людей с раскосыми глазами. Дандре тут же встал рядом со мной, и я почувствовала себя увереннее. Я подошла к чашке, положила туда монетку и поклонилась родителям погибшей девушки, постаравшись изобразить настоящий китайский поклон - не слишком низкий, склонив голову вместе с корпусом и прижав руки по швам.
- Примите мои соболезнования, - сказала я, а когда выпрямилась, увидела перед собой два перепуганных лица.
Пожилая пара смотрела на меня почти с ужасом, и если мужчина не проронил ни звука, то женщина ахнула, что-то забормотала и закрылась рукавом.
Что-то опять было не так. Наверное, поклон не удался. Но работу надо было работать, и я сказала как можно мягче:
- Прошу прошения, но нам с инспектором Дандре необходимо осмотреть тело вашей дочери. Я – новый суперинтендант Анна Шмелёва…
- Да что же вы… как панда в посудной лавке! – зашипел Дандре и подхватил меня под руку, увлекая куда-то под крышу храма, но не в двери, которые сейчас были распахнуты настежь.
Я успела услышать, как мать погибшей девушки несколько раз повторила что-то про зелёные глаза, а потом она принялась обмахиваться ладошками, словно ей стало жарко.
- Что случилось? – спросила я у Дандре, когда мы укрылись в тени за колонной. – И что там про зелёные глаза? У меня зелёные – и что?
- И это очень плохо, - ответил инспектор, осторожно выглядывая из-за колонны. – Но цвет глаз вы, конечно, исправить не сможете. А вот своё поведение – вполне.
