Воровка памяти - страница 7

В Биби удивительным образом сочетались жестокость и умение очаровывать. Она обожала придумывать смешные танцы и исполнять их за спиной учителей (классно!). Она постоянно что-то кому-то дарила – ароматные стёрки, мягкие пеналы, особые конфеты из Португалии, куда ездила навестить бабушку (какая милая!). Однажды в третьем классе она угостила лимонами троих избранных одноклассников, и это запустило цепную реакцию дарения лимонов, растянувшуюся на семь месяцев и увлёкшую всех учеников вплоть до самых мелких. Она была из тех людей, кто способен внушить тебе, что ты хочешь лимонов без всякой на то причины.

В то же время она любила говорить за спиной гадости (это уже жестокость). И ещё она обладала особым талантом вынюхивать чужие секреты и пользоваться добытой информацией, как другие пользуются деньгами на счёте.

Но с недавних пор Биби – а с ней почти весь наш шестой класс – вдруг решила, что ей хочется подружиться с Джерм.

Джерм каждый день устраивала похороны своего обеда. На переменах она часто оббегала игровую площадку в надежде превзойти свой предыдущий рекорд. У неё были светлые волосы, веснушки, она минуту не могла посидеть спокойно и гордилась своими округлыми формами и крепким телосложением – вопреки противоположному мнению многих окружающих.

Но после летних каникул в ней что-то изменилась – или это все остальные изменились, потому что её непоколебимая самоуверенность, которая раньше отпугивала, отныне стала всех восхищать. Те, кто раньше её дразнил, теперь набивались ей в друзья. И даже «Джерм» в устах других зазвучало по-новому – как нечто классное и крутое.

Эти изменения не коснулись меня. Я была такой маленькой и тихой, что порой о моём существовании вообще забывали (хотя за мной и закрепилась репутация кусаки-пинаки). Я была безумно неуклюжа, совершенно не дружила со спортом, и на физ-ре меня всегда последней отбирали в команду. Я сама себя стригла, поэтому на голове у меня был полный бардак – и это ещё не говоря о моём гардеробе, состоящем из старых маминых вещей, которые были мне велики, и остатков от ежегодного похода по магазинам, когда мне удавалось уломать маму, которая всегда смотрела в пространство, пока я безуспешно пыталась подобрать себе приличную одежду. С незнакомыми я почти не разговаривала, а если и пыталась (что было редкостью) – у меня вечно отнимался язык. Короче говоря, на фоне Джерм я была невидимкой. Хотя Джерм и утверждала, что мне достаточно просто поделиться с остальными содержимым своей головы – и все убедятся, что она полна чистой магии, как рубиновые туфельки из «Волшебника страны Оз».

Но я предпочитала держаться обособленно. Вот только Джерм теперь без конца тянули в разные стороны – поговорить, посмеяться или просто постоять за компанию. Я то и дело, войдя в класс, заставала подругу сидящей рядом и болтающей с теми, кого я не знала, и сердце у меня заходилось от ревности, потому что раньше я никогда не видела Джерм такой счастливой и довольной (и взволнованной, судя по тому, как она каждые несколько секунд убирала за ухо прядь волос). И хотя я вчера страшно перепугалась (я точно видела привидение?), история с Биби так меня потрясла, что затмила всё остальное.