– Кормилец ты наш, – улыбнулась Велька, сразу раздумав ругаться, погладила его по мягкой спинке, и почесала за ухом.
Кыш коротко мурлыкнул и устремился на поиски новой добычи.
Вечером, разобрав подснежники, Аксинья затеяла зелье, а Велька состряпала кулеш из добытого Кышем зайца. Главный же охотник и добытчик до того набегался за день по лесу, что, не дождавшись своей порции, развалился под лавкой и блаженно посапывал, положив ушастую голову на передние лапы. Позже и Велька, тоже порядком умаявшаяся, плотно поужинала и свернулась калачиком на лавке, свесив руку на мурысий бок.
– К теплу… – усмехнулась бабка, глядя на то, как раскинувшись спит Кыш. – Вот она и весна пришла.
Старуха поставила для мурыса миски с кулешом и простоквашей, накрыла Вельку старым зипуном, загасила лучину и, кряхтя, полезла на печь.
Круг жизни
Как только стало потеплее да лёд сошёл, засобиралась Аксинья в Заречный лес за травами. Нынче мать-и-мачеха, медвежьи ушки и медуница ведунье понадобились. А так – что найдётся. Бабка перетряхивала старые запасы трав, пытаясь сообразить, какие травы запасти в первую очередь, а Велька шуршала в небольшой кладовочке, собирая припасы.
Кыш деловито сновал по избе, путаясь под ногами – тоже в поход наладился. За этот год он вымахал почти в аршин ростом, и совсем уже не напоминал того шерстяного неуклюжего неумеху, которого вызволяли из падучих ям да колючих кустов. Научился он ямы, силки да ловушки, коих в леске за деревней было предостаточно, обходить и с ночных забегов своих неизменно возвращался с добычей – то зайца притащит, то глухаря или тетерева задерёт. Добытчик. И мышей разогнал всех. Полезный в хозяйстве зверь оказался.
Теперь же, собираясь в путь-дорогу, Велька ради потехи командовала: «Кыш, принеси то», «Кыш, подай это», и мурыс возвращался то с корзинкой, то с холстинкой, то с мешочком. Ему наука, а Вельке да бабке – веселье.
Назавтра с рассветом причалили они на знакомом пологом берегу у приметной поляны. Первым из лодки выскочил Кыш, коротко мявкнул, оглянувшись на медлительных людей, и унёсся куда-то в заросли. Велька хотела было звать его, да бабка осадила:
– Мамку, небось, искать пошёл. Почитай, год не виделись… Пусть его, вернётся. А тут не застанет нас – по следам разыщет.
Поднимались они по косогору мимо горелого берёзового пня. Велька с сожалением покосилась на то, что осталось от великолепной одинокой берёзы, приметив, что от пня тянутся вверх несколько молодых берёзовых росточков. Поотстав немного от бабки, Велька приблизилась к берёзовым росткам и, присев, прошептала:
– Растите веточки, берёзы деточки,
От Солнца-батюшки берите силушку,
Землица-матушка напоит соками,
Чтобы скорее вы тянулись к небушку.
Закрепив свой нехитрый заговор тайным словом, Велька погладила пальчиком молодые клейкие листочки, вскочила на ноги и поспешила за Аксиньей. Старуха понимающе усмехнулась, но ничего не сказала – что от души желается, непременно ведь сбудется. Способная у неё ученица, что и говорить…
В лесу радостно чирикали птахи, а под ногами в прошлогодней листве шуршала и копошилась какая-то мелюзга. Аксинья вела ученицу по лесным тропкам от одной лужайки к другой, и на каждой из них росло что-нибудь нужное, что непременно надо было собрать: что – в коробок, что – в туесок, что – в мешочек. Цветки ведь – не травы, в пучки не увяжешь. Однако и нести было легче. Хотя, конечно, Аксинья всё равно сетовала, что Бажена с ними нет в этот раз.
