– А у тебя… – перебил его Джон, пораженный внезапным озарением, – у тебя нет человека, ну или кого-то, кто мог быть общаться с животными?
– Такие колдуны есть, – кивнул Холмс, – одного я знаю и хочу сходить к нему, но он пока в отъезде.
– Может быть, от Тоби что-то сможем узнать?
– Может быть, – невесело ответил Шерлок. – Но я бы сильно на это не рассчитывал. У животных немного другая логика. Они ведь далеко не всё понимают из того, что происходит. Собаки не очень хорошо запоминают, кто как выглядит – в основном запахи. А запахи, как ты понимаешь, описывать сложно. Он не может, например, сказать: «От него пахло миндалем» – потому что просто не знает, что такое миндаль. Он не будет говорить: «Этот человек курил» – а: «Он вставлял себе что-то в рот и поджигал, а потом выпускал дым с сильным запахом». Но да, Тоби хотя бы может указать нам, где Виггинс жил в последние дни, а это уже многое нам даст.
– Когда вернется этот колдун?
– В течение нескольких дней. Меня об этом известят.
– Извини, что перебил тебя.
– Да больше, в общем, и нечего рассказывать. Тот Джимми, который принес Тоби и напал на тебя, тоже как сквозь землю провалился. Газетчики его очень боятся и говорят неохотно. Ищем. Ищем, Джон, ищем…
– Я уверен, это Мориартиус! – с жаром воскликнул Ватсон.
– Я ни в чем не уверен, Джон…
– Но Шерлок, все ведь завертелось, когда он явился в наш мир!.. Виггинс что-то узнал – и поэтому его убили! Это же понятно!..
– Только он почему-то не любил рассказывать про свою смерть, – вставил Холмс. – Хотя ты знаешь, призраки больше всего мечтают поквитаться за себя. А он… Он как будто отгородился от всего, когда пришел в мой отряд. Он выполнял все мои поручения с огромной самоотдачей – и может быть, за этим крылось что-то большее, чем просто желание хорошо делать свое дело… Но я как-то упустил этот момент…
…От грустных воспоминаний Ватсона отвлекли крики:
– Таинственное исчезновение офицера-ветерана! Делом занимается лучший инспектор Скотленд-Ярда Джозеф Лестрейд!
– Дерзкие выскочки! Буры снова поднимают головы!
– Новое обрушение шахты! Множество погибших!
Ватсон ловко подскочил к одному из юных торговцев и ухватил за локоть. Мальчишка посмотрел на него – и Джон увидел страх в расширившихся зрачках. Парень, судя по всему, хотел дернуться, но понял, что вырваться не сможет, и поник, начав озираться по сторонам в поисках помощи.
– Я тебе ничего плохого не сделаю, – тихо сказал ему Ватсон.
– Ммистер доктор… – пролепетал тот.
Джон быстро огляделся по сторонам, ожидая, что, как в тот раз, к мальчишке начнут подступать защитники. Но, к его удивлению, этого не произошло. Другие подростки, конечно, заметили его, но вместо того, чтобы подойти, стали испуганно жаться друг к другу и тихо переговариваться.
– Пойдем со мной! – рыкнул Джон на мальчишку и потащил к подворотне, чувствуя себя последним мерзавцем. Газетчик не сопротивлялся, а наоборот, как будто осел к земле и только успевал перебирать ногами.
Как только они зашли за подворотню, первой мыслью было запугать мальчишку как можно больше – но Ватсон эту мысль с отвращением отбросил.
Он развернул газетчика к себе лицом и присел на корточки:
– Послушай, я знаю, что вас всех уже спрашивали – о Виггинсе, о Джимми, и вы ничего особенно не ответили.
Мальчишка молчал, опустив взгляд. Ему было, наверное, лет десять. Был он мал ростом, худ и чумаз. Вокруг левого глаза явственно проступал огромный синяк, который делал мальчика еще более жалким.
