– Что за чертова хрень тут творится? – голос незнакомца был сиплым и скрипучим, как осенний ветер в печных трубах заброшенного дома. В нем смешались удивление и что-то еще – нечто, похожее на усталую настороженность.
Эбби, воспользовавшись замешательством, рванулась вниз с новой силой, увлекая за собой Люка. Джои последовал за ними, его ноги заплетались от страха. Но они не успели преодолеть и трех ступеней, как сильная рука старика метнулась вперед с неожиданной для его возраста скоростью. Пальцы, похожие на высушенные морем корни дерева, крепко схватили Джои за ворот куртки.
– Куда собрался, молокосос? – прохрипел старик, удерживая мальчика с удивительной легкостью.
– Отпустите его! – Эбби развернулась, ее страх мгновенно сменился яростью. – Не трогайте его!
Люк, преодолев секундное оцепенение, бросился на помощь. Его кулаки были сжаты, лицо искажено решимостью человека, бросающегося в безнадежную битву:
– Мы все здесь, вы один! Отпустите нашего друга!
Томми, увидев, что происходит, стремительно преодолел разделяющие их ступени и оказался рядом с незнакомцем. В его глазах читалась готовность на все, даже если «все» означало столкнуть взрослого человека с крутой лестницы.
– Если вы не отпустите его сейчас же, клянусь, вы об этом пожалеете, – прошипел он сквозь стиснутые зубы, его голос звенел от напряжения.
Дети стояли, как загнанные звери, готовые либо бежать, либо драться не на жизнь, а на смерть. Джои висел в руке незнакомца, его лицо побледнело до синевы, глаза наполнились слезами бессильной ярости и страха.
И тут произошло неожиданное. Морщинистое лицо старика дрогнуло, в серых, тусклых глазах мелькнуло что-то, похожее на понимание. Он медленно разжал пальцы, освобождая воротник Джои, и отступил на шаг.
– Успокойтесь, чертовы бандиты, – вздохнул он, потирая шею шершавой рукой. – Если бы я хотел вам навредить, разве стал бы я с вами разговаривать? Жгучим красным перцем в зад бы получили – и дело с концом.
В наступившей тишине слышалось только тяжелое дыхание детей и далекий шум прибоя. Напряжение в воздухе было таким плотным, что, казалось, его можно было потрогать руками. Эбби по-прежнему сжимала руку Люка, готовая в любой момент рвануть вниз. Джои медленно отступил к друзьям, его колени дрожали от пережитого страха.
И только Томми, набрав полную грудь воздуха, шагнул вперед, встречаясь взглядом со стариком.
– Мы ищем Джейн, сэр. Джейн Бартон. Она пропала. В последний раз ее видели у маяка и… Мы надеялись, что вы можете что-то знать.
В серых, тусклых глазах старика мелькнуло что-то: тень сожаления, усталость вечного свидетеля. Он крякнул, потер шею шершавой рукой, его взгляд на мгновение стал отсутствующим, как будто он видел что-то за пределами этой тесной лестницы, за пределами этого момента времени.
– Идите за мной, – сказал он, развернувшись. – Чего уж там. Все равно без приглашения ворвались… И чему только детей сейчас учат… Никакого воспитания… – бормотал он. – В мои год вас бы выпороли как… – слова потонули в оглушительном звуке гудка.
Дети переглянулись. В этом коротком обмене взглядами заключалось столько всего: недоверие, страх, сомнение и – самое главное – рискованная, почти отчаянная надежда. Томми еле заметно кивнул, принимая решение за всех. Осторожно, не спуская глаз со спины старика, они последовали за ним вверх по лестнице.
Внутри жилой комнаты маяка было теплее, но тепло это казалось обманчивым, как затишье перед бурей. Помещение пахло солью, въевшейся в старое дерево за десятилетия морских штормов, керосином и крепким чаем. Угловатые шкафы с потертыми ручками хранили свои тайны за плотно закрытыми дверцами. На стенах висели потрескавшиеся карты береговой линии, желтые от времени и табачного дыма. В простой деревянной раме стояла выцветшая фотография женщины с грустными глазами и едва заметной улыбкой.
