– Его Руслан зовут, вам это известно. Он родной племянник вашего друга. Капитан катера, занимается тем, что катает туристов на Валаам, Шхеры, на рыбалку, в общем, куда пожелают. Коллективные и индивидуальные туры.
– Анни, нельзя уходить с незнакомцами.
– С вами-то я отправилась гулять, а сегодня и вовсе сюда приехала, ещё и застряла здесь…
– Я – другое дело.
– Да, только я понятия не имею, чем вы занимаетесь и какие у вас намерения.
– Намерения у меня самые простые: убедиться, что вступишь в наследство. Прямо сейчас – отвести в тепло, а завтра вернуть в целости и сохранности бабушке. Как видишь, всё просто, – он помолчал с минуту, чувствуя, как усиливается ветер от студёного, серого озера, над которым нависали тёмные, тяжёлые облака, грозя пролиться ливнем. – Пойдём, нужно попрощаться с Петром, с хозяйкой дома, – про Руслана и Настю он сознательно промолчал. – А после – в твой дом, – специально подчеркнул «твой». – Не выгонишь путника в непогоду, Анни?
– Не… выгоню, – сжалась та.
– Ты боишься меня? – нахмурился Александр.
Вот дебил, напугал девушку. Очевидно, что на это полумифическое создание нельзя повышать голос. Не стоит показывать собственный нрав, тем более ревность, на которую он не имел ни прав, ни оснований, ничего. Рядом с Анни хорошо бы дышать через раз… а он?..
– Не нужно меня бояться, – попытался он успокоить девушку. – Я умею держать себя в руках.
– Я заметила… – пробурчала в ответ Анни, настолько тихо, что если бы не стихший вдруг на несколько секунд ветер, он бы не услышал.
Может быть, понял бы по губам. По розовым, влажным от геля, пухлым, одурманивающе соблазнительным губам.
* Сейды– (здесь) столбики из камней, которым приписывают свойства исполнять желания.
9. Глава 9
Александру было неуютно в чужом доме. Учитывая, что это дом Звягильского, неуютно втройне. Паршиво, не в своей тарелке, как угодно можно назвать это состояние, выталкивающее из зоны комфорта пинком под зад.
Виссарионов-младший был не тем человеком, которому хорошо всегда и везде. Он не душа компании, готовый перекантоваться хоть на коврике у двери. Привыкший быть хозяином положения в любой ситуации, здесь он находился словно… на птичьих правах.
Олег умер, Анни пока не вступила в наследство, он же и вовсе непонятно что здесь делал.
Это такой подсознательный план остаться наедине с девушкой, которая заинтересовала настолько, что стало плевать на всё и вся? Глупость какая-то, категории пятиклассников!
Он перевернулся на постели уже раз пятнадцать, взбил подушку, подложил ещё одну под голову, чтобы стало повыше, тут же убрал, чтобы стало удобно, и так до бесконечности.
Мешало буквально всё, начиная с запаха чужого жилища, пусть практически нежилого в течение долгого времени. Он не привык спать в чужих домах, квартирах, пролёживать бока не своих кроватях.
Женщины? Либо появлялись на территории Виссарионова, выполняли гласные или негласные функции и в нужное время исчезали, как ручные, приученные к лотку болонки. Либо он на их, и уходил сразу, после удовлетворения интереса.
Вера? У Веры он тоже оставался редко, почти никогда не задерживался, не потому, что не мог, не хотел, брезговал… Обычная загруженность, обоими всегда руководили дела, текущая ситуация, а не глупое желание проснуться в одной постели.
Гостиницы, в которых часто приходилось останавливаться, ни в счёт. Иная атмосфера, энергетика, если хотите. Любая другая аномальная хрень, которая приходит в голову в два часа ночи после принятого на грудь алкоголя и жирной пищи.
