Сегодня остался, ради Анни остался и прямо сейчас жалел… Зачем, чего ради, спрашивается. Соблазнить, узнать вкус губ, аромат тела при возбуждении, переспать, но дальше что? Их жизни слишком не походили, не подходили друг другу.
Просто ради пресловутого «свежего мясца»? Что ж, оправданное, понятное желание, часто он именно так и поступал – брал то, что хотел, когда хотел и как того желал, вот только Анни Лесонен не мясцо… Или он не желал, чтобы всё выглядело именно так.
Пришлось встать, пришло в голову, что хочется пить, а кухня – на первом этаже. Надел брюки, накинул рубашку. В доме хранился запас чистого постельного белья, полотенец, даже новое нашлось. В гардеробной лежала кое-какая одежда в фабричных упаковках, как мужская, так и женская, но Александр не стал думать о ней. Придётся обойтись тем, что надето с утра.
Анни тоже сморщилась, когда Нина показала залежи белья и одежды. Видимо, в этом вопросе она оказалась солидарна с Александром.
К его немалому удивлению, Анни тоже находилась на кухне. Сидела за столом, демонстрируя миру, вернее зашедшему Александру, оголённые ноги, бёдра прикрывала широкая футболка, ступни касались тёплого пола. Увидев нарушителя спокойствия, она быстро прикрыла наготу мягким пледом, лежащим рядом.
– Не спится? – спросил он, откровенно удивившись.
К тому времени, когда распрощались с Петром, добрались сюда, Нина показала, как включается отопление, приготовила, с трудом скрывая удивление, две гостевые комнаты на втором этаже – Анни категорически отказалась ночевать на третьем, в хозяйской спальне, Александр тем более, – девушка уже имела настолько бледный, усталый вид, что казалось, она свалится посредине разговора.
Удивлял и натюрморт, который он застал на столе. Форель горячего копчения с томатным соком. Солёное с солёным. В два часа ночи. После более чем сытного ужина в гостях.
Так ты маленькая обжорка, полумифическое создание?
– Ужасно хотелось солёного, – покраснев, объяснила Анни. – Ничего, что я вашу рыбу?..
– На здоровье, – улыбнулся Александр какой-то детской непосредственности, исходящей от девушки, которая обычно не умиляла его во взрослых женщинах.
Откровенно говоря, в детях тоже. Его не приводили в трепет младенцы, котята, щенки, утята эти грёбаные, которых срочно нужно посмотреть в эллинге, наедине с каким-то сраным Русланом, пусть он сто раз племянник Петра, скоро женится и, судя по всему, неплохой парень.
– На здоровье не получится, – тихо ответила Анни, виновато опустив голову. – Бабушка запрещает мне солёное, она, конечно, права, но эта рыба…
– Думаю, беды от небольшого кусочка копчёного не будет, – ответил Александр, пытаясь вспомнить заболевания, при которых категорически запрещено солёное… жареное, копчёное…
Будучи от природы здоровым, он мало общался с врачами, редко сталкивался с заболеваниями, в принципе старался обходить медицину по кривой дуге. Обходился ежегодным обследованием для успокоения совести и матери.
Кроме онкологии ничего в голову не приходило. От этого нехороший холодок пробежал по спине. Слишком это несправедливо по отношению к этой девочке, к нему несправедливо, чёрт возьми! Он не хотел её терять, никогда в жизни. Пусть даже её жизнь пройдёт в тысячах километрах от него, но это будет жизнь, а не смерть…
– Ты больна? – решил спросить он в лоб.
Не время для церемоний и поиска слов. Если да – они прямо сейчас вызывают такси и уезжают в аэропорт, а оттуда… да куда угодно, где есть квалифицированные врачи и лучшее оборудование, где сотворят чудо.
